— Алекс, когда ты перестанешь нянчить меня? Я хочу пойти к Абигейл.
— Интересно зачем? Джесс, не суй носа в чужие дела! Адмирал считает, что схватил Мстителя, или уверен, что последний попытается спасти своих людей.
Джесс наконец удалось вырваться.
— И Мститель выручит их. Все в городе это знают.
Алекс закатил глаза, но руки, повисшие по бокам, судорожно сжались в кулаки.
— Джесс, адмирал поставит двадцать солдат на охрану этих троих. Даже твой Мститель не сможет преодолеть такого препятствия.
Джесс снисходительно улыбнулась мужу:
— Алекс, трусам не понять храбрецов. Честь требует от Мстителя вызволить этих бедняг.
— Честь? А как насчет крови? Той красной жидкости, которая проливается, когда человек ранен пулей или ножом?
Джесс круто развернулась.
— У меня нет времени на пустые разговоры. Ты все равно не поймешь.
Но Алекс схватил ее за руку и дернул на себя.
— Я понимаю куда больше, чем ты! Твоя голова настолько забита романтическими бреднями, что ты не хочешь видеть последствий. А насчет труса… позволь напомнить, что я не раз спасал твою шкуру.
Джессика подалась вперед, оказавшись нос к носу с мужем. Вообще-то он был на несколько дюймов выше Джесс, но так сильно сутулился, что становился почти одного роста с женой.
— Мститель придет. Я точно это знаю. Он никогда не позволит свершиться такой несправедливости. Двадцать человек, сотня, тысяча — какая ему разница?! Он не думает о собственной безопасности, потому что прежде всего заботится о других. Он будет танцевать перед врагом, твердо зная, что правда на его стороне… Алекс! С тобой все в порядке? Садись сюда. Ты немного бледен.
Алекс почти рухнул на большой пень, а Джесс, встревожившись, осторожно коснулась его щеки. Он притянул жену к себе и положил голову на ее грудь.
— Неужели он так много для тебя значит?
— Он много значит для города! Без него у нас не останется надежды. Может, в один прекрасный день все мы найдем в себе мужество подняться против англичан, но сегодня таких очень мало.
Она прижимала его к себе, гладя спину, как ребенку.
— Все мы? — переспросил Алекс. — Я думал, только твой Мститель борется за Америку, что он единственный стоял под пулями англичан.
— Алекс, твоя ревность неуместна.
— Ревность? Моя жена заводит роман с другим мужчиной, настоящим героем, по сравнению с которым олимпийские боги выглядят жалкими карликами, а ты просишь меня не ревновать?!
Он так крепко сжал ее плечи, что она охнула.
— Алекс, мне больно!
— Вот и хорошо.
Он встал, по-прежнему не отпуская ее плеч.
— Эта легкая боль — ничто по сравнению с тем, что тебя ожидает, если попытаешься поучаствовать в освобождении этих людей.
— Я никогда не сказала, что… ой! Алекс, отпусти меня!
— Помоги мне Бог, но если ты опять натворишь глупостей, я велю сделать ошейник и посажу тебя на цепь.
Она уже хотела сказать, что пусть поступает, как считает нужным, но что-то в выражении его глаз остановило ее.
— Иногда ты очень похож на Адама.
Алекс немедленно опустился на пень и посадил ее на колени, чтобы она не увидела его горящих глаз.
— Клянись, Джессика! Поклянись, что не станешь в этом участвовать!
— Алекс, я не могу…
Она умолкла на полуслове, потому что он стиснул ее так сильно, что она не могла дышать.
— Джесс, я не вынесу, если с тобой что-то случится.
Растерявшись, она удивленно таращилась на него.
— Алекс, почему ты сделал мне предложение?
— Потому что люблю тебя, — просто ответил он. |