— Стало быть, ты такой же сумасброд, как она, не так ли? — поинтересовался я.

Плечи мужчины в верхней части каюты выразительно приподнялись. Браунинг тускло отсвечивал в темноте.

— Я делаю то, что приказывает мистер Лорка. — Помолчав, он продолжал: — Возможно, ты меня неправильно понял. Конечно, она ненормальная, но мы ничего не имеем против, понимаешь? Наша красавица далеко не одинока в своих чувствах. Да в этой стране нет ни одного настоящего моряка, которому не приходилось бы спасаться сломя голову от одного из этих монстров. Плевать они хотели на привилегии парусных судов или оснастку, которая может оказаться у тебя за бортом. — Джулио хрипло рассмеялся. — Однажды в порту Эверглейдс я видел здоровенный сухогруз, которому изрешетили все окна на мостике. Какой-то рыбак, которого они чуть было не раздавили, взбесился и пальнул из дробовика. Нет, можете не сомневаться, мы не имеем ничего против ее занятий. Все мы получаем огромное удовольствие, принимая участие в ее забавах. Нечто вроде корриды. Здоровенные мерзавцы думают, будто весь океан принадлежит только им. Нет, мы ничуть не возражаем против того, что она делает, просто не можем допустить, чтобы это стало источником неприятностей для мистера Лорки.

Для меня было своего рода откровением услышать, какое количество ненависти и непримиримого противостояния скрывается на морских просторах. Будучи типичной сухопутной крысой, я и не подозревал об их существовании. Если когда-либо и задумывался об этих вещах, то скорее всего полагал, что экипажи крошечных суденышек всего лишь восхищаются и завидуют проплывающим мимо большим, красивым кораблям. Жгучую ненависть Серины Лорки я, не задумываясь, отнес на счет ненормального отклонения одинокого неуравновешенного существа, мстящего за личную утрату. Мне и в голову не приходило, что в море могут встретиться я другие люди, настроенные подобным образом, пусть даже и менее решительно. Это помогало ответить на давно крутившийся у меня в голове вопрос: каким образом Лорке удалось заставить пятерых моряков участвовать в безумных выходках своей дочери и держать язык за зубами. Ненависть, витавшая над этими водами, все ставила на места. Сами моряки малых судов, по-видимому, сочли отличным развлечением помочь хорошо обеспеченной полоумной барышне в борьбе с левиафанами. Можно сказать, с удовольствием ухватились за предоставившуюся возможность.

Я почувствовал, как Элеонора неподвижно замерла рядом со мной, явно не менее меня ошеломленная и озадаченная открывшейся нам угрюмой картиной морского мира. Затем она слегка пошевелилась.

— Мэтт, — тихо проговорила она. — Ох, Мэтт, кажется, меня опять тошнит. Джулио услышал ее.

— Бросьте, — рявкнул он. — Вы что, за дурака меня принимаете? Никаких походов в туалет, барышня. Если и правда станет невмоготу разводите ноги и вываливайте все на пол. Или себе на ноги — меня это мало волнует.

— Но я... Ох, Господи! — Она согнулась вдвое, обхватив себя руками.

— Улечься головой к нему на колени и перегрызть ленту я вам тоже не позволю. И не надейтесь. — Джулио помолчал. — Но если вы не притворяетесь и действительно хотите лечь, можете ложиться головой в другую сторону. Только держите руки так, чтобы я мог их видеть.

— Хорошо, — слабо прошептала она. — Спасибо... может, мне и правда стоит прилечь...

Элли пристроилась рядом со мной, поджав колени и время от времени жалобно постанывая. Я не стал задумываться, не слишком ли рано стала она разыгрывать роль, и не рискует ли перестараться: мне принадлежала только идея, способы воплощения в жизнь придумывала она сама...

— Корабль справа по борту!

Донесшийся с палубы голос принадлежал остроглазому Генри. Мы услышали шаги Серины, хотя ее босые ноги ступали почти беззвучно.