Когда Пеппер вышла под лучи летнего солнца, охранник улыбнулся ей. Конечно же, он уважает ее, потому что она дает ему работу, но все же охранник еще и в достаточной степени мужчина, чтобы с удовольствием смотреть на ее великолепную фигуру и стройные ножки, стучащие каблучками по тротуару.

На углу висел почтовый ящик. Бросив в него письма, Пеппер направилась к своей бордовой «астон-мартин-воланте» с номером «Р5М 1», отперла дверь и изящно скользнула за руль. Внутри все было из кремовой кожи, и только на кресле водителя перемежались кремовые и красные полосы. Включив зажигание, Пеппер одновременно нажала кнопку и опустила сиденье.

Водила машину она так же расчетливо и мастерски, как делала все, за что бралась. Меньше чем через полчаса она уже подъезжала к железным воротам, которые открывались с помощью специальной карточки. За ними было довольно много домов в том же стиле, что и на Бофорд-террас. Они считались едва ли не самыми престижными в Лондоне и располагались вокруг довольно большого и принадлежащего только им парка, где все владельцы и арендаторы имели право пользоваться спортивными сооружениями: бассейном, не уступающим олимпийскому, и одним из самых роскошных в Лондоне гимнастическим залом, оборудованным по последнего слову техники, кортами для игры в сквош, спроектированными чемпионом мира. Помимо дома, в котором Пеппер жила, она владела квартирой, которую держала на случай всяких неожиданностей, время от времени случавшихся с ее клиентами.

Ее собственный дом был в три этажа. Внизу располагались гостиная, столовая и кухня, на втором этаже — две спальни для гостей с примыкающими к ним ванными комнатами, а наверху — ее личные апартаменты: огромная спальня, ванная комната, гостиная и что-то вроде костюмерной с зеркальными шкафами, занимающими две стены до самого потолка.

Служанка уже ушла, оставив в холодильнике все, что нужно, для любимого питья Пеппер, как правило, заменявшего ей еду. К сожалению, за фигурой приходилось внимательно следить, так как Пеппер была склонна к полноте и не могла позволить себе ничего лишнего. Впрочем, она уже давно привыкла к осмотрительности любого рода.

Отпивая глоток за глотком из бокала, Пеппер думала о мужчинах, которым послала письма и которых знала лучше, чем, может быть, они сами знали себя. Год за годом собирая о них сведения, она с легкостью могла представить, что они думают и что говорят.

Пора было взглянуть на часы, представлявшие собой тонкий золотой браслет, вышедший из мастерской королевских ювелиров. Пеппер не желала ничего такого, что было знаком принадлежности к определенному кругу. Пусть другие носят свои «ролексы» и «картье». Ее часы сделаны по специальному дизайну и не имеют никакого отношения к воплям моды. Через двадцать лет они будут выглядеть не хуже и носить она их будет с не меньшим удовольствием, чем теперь.

Выбранный на вечер костюм лежал в ожидании на кровати, так как Пеппер не забыла утром оставить записку служанке. К одежде она относилась с таким же вниманием, как ко всему остальному.

Сегодня она решила надеть модель от Валентино. В отличие от многих известных дизайнеров, Валентино считался с тем, что не у всех женщин шесть футов роста. Черный бархатный костюм состоял из короткой обтягивающей юбки и бархатного верха с длинными рукавами и тюлевой вставкой от груди до талии, обтягивавшей тело, как вторая кожа. Если бы в фигуре Пеппер был хотя бы небольшой изъян, костюм смотрелся бы ужасно.

Первым делом Пеппер приняла душ, наслаждаясь теплом и, как кошка, потягиваясь под струями воды. Такую Пеппер не знал никто — чувственную и чувствительную женщину в облаке любимых духов, которыми она пользовалась так давно, что была вся пропитана ими.

Выйдя из-под душа, она насухо вытерлась и аккуратно смазала тело лосьоном. В двадцать восемь лет, если доверять науке, кожа начинает стареть, однако, даже не глядя в зеркало, Пеппер знала, что ее кожа не только в порядке, но и привлекает к себе взгляды всех без исключения мужчин.