Люди побежали взглянуть на это зрелище собственными глазами. Я знал, что они увидят волчью шерсть на поверхности воды и кровь на камнях. Кровь ослиную, и кровь волков, почувствуют её неприятный и всё ещё не развеявшийся запах. И легко могут представить себе всю ту жестокую борьбу, подтверждённую многочисленными, беспорядочными следами волчьих лап и ослиных копыт на песчаном берегу, а также страшными кровавыми ранами на мне и ослице.

Разувшись и засучив штанины, двое мужчин залезли в воду и вытащили за хвосты двух мертвых волков на берег. Я почувствовал, с каким глубоким уважением все стали смотреть на меня, и знал, что и Хуахуа удостоилась такой чести. Инчунь, обхватив руками, гладила мою голову, а из её глаз на мои уши скатывались слезы.

- Если кто-нибудь, черт возьми, – обращаясь к людям, гордо произнес Лань Лянь, – посмеет сказать что-то плохое о моем осле, то ему несдобровать! Все говорят, что ослы – трусы, замирают на месте, как только увидят волка, а вот мой осел сам затоптал копытами двух таких хищников!

- Не сам! – недовольно возразил каменщик Хан. – В этом подвиге есть заслуга и нашей ослицы.

- Да, это правда, – улыбаясь, ответил Лань Лянь. – У неё есть заслуга. Она – жена моего осла.

- Вряд ли бракосочетание состоялось! С такими-то ранами? – шутливо произнес кто-то.

Фан Тянбао нагнулся, осмотрел мои половые органы, а потом подбежал к ослице Хана, заглянул под её хвост и голосом, не допускающих никаких возражений, постановил:

- Состоялось!.. Я могу заверить, что семье Хана надо надеяться на молодое ослиное пополнение.

- Уважаемый Хан, пришли нам два литра черных соевых бобов для восстановления сил нашего черного осла, – вполне серьезно сказал Лань Лянь.

- Дудки! – откликнулся каменщик Хан.

А тем временем к толпящимся людям подбежала вооруженная группа мужчин, прятавшихся в кустах тамарикса. Движения их были ловкие и отточенные, с первого взгляда было видно, что эти мужчины – совсем не крестьяне. Окинув острым взглядом людей, невысокий командир группы подошел к волкам и, наклонившись над ними, ткнул дулом ружья одного в голову, а второго в  живот. Потом с удивлением и не без сожаления произнёс:

- Эта парочка нанесла нам немало хлопот!

Другой мужчина, также вооруженный ружьем, глядя на людей, громко объявил:

- Всё! Теперь можно возвращаться и доложить начальству, что задание выполнено.

– Сомневаюсь, что вы когда-нибудь видели таких жестоких зверей. Это не дикие псы, а здоровенные серые волки, которые редко встречаются на равнине. Они пришли сюда из Внутренней Монголии, а по дороге совершили не одно преступление. Опытные, хитрые и коварные хищники, они за один месяц загрызли более десяти голов домашних животных – лошадей, коров и даже одного верблюда. Следующими жертвами, скорее всего, должны были быть люди. Когда уездное начальство узнало об этом, то, опасаясь паники среди населения, тайно организовало охотничий отряд, состоявший из шести групп. Охотники днём и ночью прочесывали территорию и лежали в засадах, пока задание не было выполнено, – не без гордости сказал Лань Ланю и его собратьям еще один вооруженный человек. Он пнул ногой одного мертвого волка и выругался: «Что, сволочи, вы, наверное, и не думали, что у вас будет такой конец!»

Командир группы охотников прицелился в голову волка и выстрелил. Голова волка исчезла в пламени и клубах дыма, вырвавшегося из дула ружья. Его мозг, разлетевшийся от выстрела так же, как когда-то мозг Симэнь Нао, забрызгал все камни белыми и красными сгустками.