Всюду — вокруг здания, напротив него и на соседних улицах — стояли автомобили.
— Это не киношка, — сказал Енох. Слепой и девочка повернули к зданию. По бокам длинных ступеней на пьедесталах сидели каменные львы. — И не церковь. Хейз остановился у подножия лестницы. Казалось, он безрезультатно пытается придать лицу какое-нибудь выражение. Он сдвинул шляпу под острым углом и начал взбираться к паре, усевшейся возле одного из львов. Подошел к слепому и, ни слова не говоря, наклонился к нему, точно пытаясь рассмотреть, что таится за черными очками. Девочка уставилась на него. Рот слепого слегка скривился. — Чувствую греховный смрад в твоем дыхании, — сказал он. Хейз отшатнулся. — Зачем ты преследуешь меня? — Я тебя не преследовал, — сказал Хейз. — Она сказала, что ты шел за нами. — Слепой махнул в сторону девочки. — Я не преследовал вас. Хейз вспомнил, что у него в руке коробка, и посмотрел на девочку. От черной вязаной шапочки у нее на лбу отпечаталась ровная линия. Внезапно она хихикнула, но улыбка тут же исчезла, словно девочка почувствовала неприятный запах. — Я не думал тебя преследовать, — сказал Хейз. — Я шел за ней. — Он пихнул девочке в руку коробку. Казалось, девочка хотела схватить коробку, но не решилась. — Мне не нужна эта штука, — сказала она. — С чего вы взяли, что она мне нужна? Заберите ее. Она не моя. Я не хочу! — Давай, бери, — сказал слепой. — Бери, положи в мешок и заткнись, пока по шее не получила. Хейз снова пихнул ей коробку. — Мне она не нужна, — пробормотала девочка. — Возьми и не спорь, — сказал слепой. — Он не тебя преследовал. Она взяла машинку и засунула в мешок с брошюрами. — Это не мое. Я взяла, но это не мое. — Я шел за ней, чтобы сказать, что нечего было на меня так пялиться. — Хейз смотрел на слепого. — Это вы о чем? — воскликнула девочка. — Я совсем и не пялилась. Я только смотрела, как вы разорвали брошюру. Он разорвал ее на кусочки. — Она схватила слепого за плечо. — Разорвал и рассыпал по земле, как соль, а потом вытер руки о штаны. — Он преследовал меня, — сказал слепой. — Никто не будет гнаться за тобой. Я слышу призыв к Иисусу в его голосе. — Иисусе, — пробормотал Хейз. — Боже ж ты мой. — Он сел на ступеньку, и рука его едва не коснулась ног стоящей девочки. На ней были теннисные туфли и черные хлопчатобумажные чулки. — Слышишь, как он ругается, — сказала она тихо. — Он не тебя преследовал. Слепой неприятно рассмеялся: — Слушай, сынок. От Иисуса все равно никуда не денешься. Иисус — это факт. — Я все знаю про Иисуса, — сказал Енох, — я уж был в Родмилской Библейской Академии, меня туда заслала эта баба. Если что-нибудь неясно насчет Иисуса, спросите у меня. — Он залез льву на спину и уселся там по-турецки. — Я слишком много всего видел, — сказал Хейз, — чтоб хоть во что-то верить. Я полсвета обошел. — Вот и я тоже, — добавил Енох Эмери. — Не так уж далеко ты забрался, раз пошел за мной. — Слепой неожиданно встал и принялся ощупывать лицо Хейза. Тот не шелохнулся. Слепой убрал руки. — Ладно, — сказал он вяло. — Ты ничего обо мне не знаешь. — Мой папаша был похож на Иисуса, — сообщил Енох со спины льва. — У него были волосы до плеч. Правда, у него был шрам на подбородке. А мать я никогда не видел. — Какой-то проповедник оставил на тебе отпечаток,— произнес слепой со сдавленным смешком. — Ты шел за мной, чтобы избавиться от него, или хочешь получить от меня еще один? — Послушай, все твои муки не сравнятся с муками Иисуса. |