Времени размышлять об этом не было. В любое мгновение в камере могли появиться охранники.

С этого момента уверенность настолько овладела им, что каждый свой шаг он стал видеть на несколько секунд раньше, чем это требовалось сделать. Действия его были точными и четкими, словно он не один раз уже спасался от угрозы в подобной ситуации.

Пустынник уже направился к шахте, но Найл остановил его требованием:

«Нужно запереть дверь!"

«Дверь и так закрыта.» — отозвался ничего не понимающий Хуссу.

Его глаза выразили полное недоумение, и сам он застыл, пока не получил четкого приказа: «Сделай так, чтобы никто не смог забраться сюда из коридора!"

«Паутина?» — на всякий случай переспросил восьмилапый.

«Действуй!"

Пустынники значительно уступали смертоносцам в размерах, они были не ядовиты, но победили в борьбе за выживание за счет хитрости, гибкости и проворности. Кроме того, выпущенные ими клейкие нити ничуть не уступали в прочности нитям черных гигантов-людоедов.

Любой, даже молодой пустынник вполне мог меньше чем за полминуты опутать шелковистой сетью взрослого мужчину, укутав его в кокон с головы до пят.

Найл отодвинулся к тому углу, в котором чернел вентиляционный колодец.

Хуссу, тем временем, повинуясь приказу, стал стремительно метаться по темнице, с легким шипением выпуская прочнейшие влажные жгуты.

На первый взгляд его движения выглядели хаотичными, он словно подпрыгивал к металлической двери, набрасывал очередную петлю и тут же отскакивал в разные стороны, но вскоре стало заметно, что громоздкая ручка, выступающая изнутри на металлической створке, уже связана многочисленными ячейками с деревянными брусьями-подпорками, с железными подставками для факелов, с заметными выступами на стенах.

Можно было с уверенностью сказать, что теперь из коридора практически невозможно открыть дверь, наглухо замотанную прочной паутиной со стороны темницы.

Возбужденный Найл не смог больше стоять на холодном каменном полу и вплотную подошел к тому углу, из которого недавно появился пустынник.

Запрокинув голову, можно было заметить узкий колодец, отвесно уходящий ввысь, и представлявший собой огромный вертикальный цилиндр из древнего закопченного бетона, душную трубу, тянувшуюся из подвала к крыше внутри высокой стены.

Путь к свободе казался близко, но при всем своем желании любой, даже самый тренированный человек не смог бы запрыгнуть в отверстие, располагающееся на высоте трех метров от пола.

Все оказалось бы просто безнадежно, если бы рядом не было пустынника.

Хуссу не испытывал никакого неудобства, передвигаясь по вертикальной плоскости, он спокойно прошел по кирпичной кладке к сводам и свесил оттуда спасительный трос паутины, поднимаясь по которому Найл и проник в жерло лабиринта.

Этот ход, замурованный внутри толстых стен, задумывался зодчими прошлого как служебная шахта и вряд ли предполагался как способ нормального передвижения по разными уровнями черного Дворца. Сжав плечи к груди, Найл с трудом протискивался в полной темноте, продирался вверх, подтягиваясь на редких стальных скобам, выступающих из шершавого бетона, и невольно поражался, как удается массивному пауку протащить свое шершавое туловище сквозь тесную трубу, диаметром едва превосходящую человеческую голову.

Хуссу полз наверху, впереди него и, судя по всему, не испытывал никаких особых трудностей, поднимаясь плавно и ровно, как кабина лифта.

Не так легко бегство далось Найлу, совершенно не привыкшему к подобным путешествиям.

Сердце колотилось, как бешеное, дышать было трудно, воздуха постоянно не хватало, и один раз он начал по-настоящему задыхаться, жадно хватив воздух губами и вдохнул облако плотной цементной пыли.

Сверху из-под мощных лап паука на его макушку постоянно сыпались куски штукатурки, иногда мелкие, а порой и более крупные.