— Зато в нём тонкостей не хватает. Половина фразы тратится на объяснения, что же конкретно ты имеешь в виду.

За столом собрались все, кроме темноволосой женщины – должно быть, она дежурила у пульта управления. Кроме известных уже Олегу четверых, пришёл ещё один член экипажа, худощавый высокий мужчина немного желчного вида. Как Олег понял из разговоров, он и второй были корабельными техниками и, по совместительству, бортстрелками. Итого, в экипаже шестеро. Не так уж много для корабля размером с половину кореллианского корвета. Конечно, командиру лучше знать, какого размера экипаж нужен на его корабле, может, тут автоматика на каждом углу. Хотя, судя по численности экипажей фрегатов и разрушителей, считающихся во флоте вполне современными, автоматизации у них уделяли как-то мало внимания. Разговоры за столом велись сразу на двух языках – русском и том самом местном, что Олег впервые услышал в прошлом году, в день отправки с Лианны на Лотал. Судя по всему, для техников он и был родным. Обе инопланетянки с лёгкостью переключались с одного языка на другой, однако, больше, всё-таки, говорили по-русски. Техников это нисколько не напрягало, так много совпадающих слов было в обоих языках. Олег, послушав немного их речь, тоже начал понимать практически всё. Правда, следить за беседой становилось лениво – сытная, не по-военному вкусная еда и обильное питьё делали своё дело.

— Ты бы шёл, отдохнул, — наклонился к нему майор. — Сколько времени на ногах-то?

— Ночь и день, — сказал Олег. — Дёрнул прямо с дежурства, как узнал, что за мной Инквизитор летит. А у вас ещё время другое…

— Время у нас самое правильное, — подмигнул командир корабля. — Земное, московское. Оно же ленинградское.

— Любите "Секрет"?

— Да. А ты?

— Ну… Я больше позднего Леонидова.

— А я и то, и другое. Иди, поспи.

Уснул Олег крепко и без сновидений, бессовестно продрыхнув посадку на планету Оринда и всё остальное время до самого видеосеанса с генеральным директором. Тут его ждал довольно крупный облом. Нет, сама директор оказалась очень приятной доброжелательной дамой с голубой кожей, анимешно-розовыми волосами и глазами оттенка чистого золота, и поговорили они, в целом, хорошо, по-простому, без формализма. Но она поставила твёрдое условие: прежде чем учиться и работать в компании, Олег обязательно должен слетать домой, к родителям.

— Не надо! — взмолился он.

— Ну, как не надо? — всплеснула руками директор. Русский она, как и женщины на корабле, знала превосходно. — Они там тебя оплакивают, а ты не хочешь показаться, что живой?

— Поплакали и перестали, полтора года прошло.

— Что ты такое говоришь? Разве у тебя плохие родители? Пьют? Били тебя?

— Нет, так они нормальные, — сказал Олег. — Но у обоих своя жизнь. Меня дед воспитывал, в основном.

— В любом случае, по земным законам нужно получить согласие родственников.

— На этом всё и закончится. Мама костьми ляжет, а не отпустит.

— Не кажется ли тебе, что ты сам себе противоречишь, Назаров Олег? То ты ей не нужен, то костьми. Поясни, пожалуйста.

— Понимаете, она у меня очень консервативная. Всё новое – в штыки. Упрётся, скажет, нечего тебе делать в этом космосе с пришельцами. И точка.

— Ничего, мы её уговорим.

— Не знаете вы мою маму! Она у меня руководящий работник. Может, не такого масштаба, как вы, но тоже босс.

— Это ты не знаешь наших переговорщиков. Им удавалось уговаривать даже мёртвых.

— Было дело, — усмехнулась присутствующая здесь же старшая инопланетянка.