Чужой это был кейс, вот что! Поэтому Темирханов и полез в него, как только тронулся поезд. Он заглядывал под крышку с таким любопытством, как будто раньше не знал, что там лежит. Сейчас Маше казалось, что миллионер был удивлен. Похоже, он ожидал увидеть «образцы товаров» поинтереснее, чем пиитики, кофе и «Анжелика и король»…

Обернувшись, она увидела, как Темирханов что-то говорит человеку с маникюром, показывая в сторону вокзала, а сам оглядывается. Тоже Вадика ищет. Ясно, ясно же, что человек с маникюром пришел за кейсом. Темирханов его боится и, наверное, врет, что кейс оставлен в камере хранения или его везет носильщик. Тянет время. Скоро толпа заслонила Темирханова и человека с маникюром. Вадика тоже не было видно, и Маша побежала по краю тротуара на случай, если здоровяк уже поймал машину и будет проезжать мимо. И точно: не прошло и полминуты, как рядом взвизгнули тормоза. Из потрепанного «жигуленка» высунулся Вадик:

— Ты куда несешься? — Он заметил сандалию у Маши в руке и насторожился. — Случилось что?

— Там Ахмед Рашидыча сейчас будут бить за кейс!

— Где там?

— Где мы стояли.

Вадик хлопнул водителя по плечу, и «жигуленок» умчался, не дождавшись Маши. Было немного обидно, хотя Маша понимала, что Вадику сейчас каждая секунда дорога. Она обулась и побрела назад.

Идти было недолго, но за это время человек с маникюром исчез. Вадик стоял у «жигуленка», оглядываясь и поигрывая мускулами. А миллионер уже уселся на заднее сиденье и осторожно трогал шею, как будто у него болели желёзки. Маша поняла, что не зря сказала: «Ахмед Рашидыча бить будут» — и что Вадик успел вовремя.

Она села рядом с миллионером, а Вадик, еще раз оглядевшись, влез на переднее сиденье.

— Кто это был? — спросил водитель.

— Да попрошайка, — ответил миллионер, — наглый такой: сначала «Поможите-поможите» и вдруг стал за воротник хватать.

— Развелось их, — буркнул водитель. — Главное, галстук напялил!

Больше о человеке с маникюром не вспоминали. Дребезжа и кашляя, «жигуленок» помчался по Садовому кольцу.

Вокруг тесным стадом неслись машины. Многие дома казались Маше знакомыми, потому что их часто снимают в кино, а садов на Садовом кольце она пока что не замечала. Может, их вообще нет.

Миллионер сидел угрюмый, как булыжник, в мятой белой рубашке с галстуком-бабочкой. Воры унесли его пиджак со всем, что было в карманах, только паспорт бросили на пол.

— Остановись у какого-нибудь одежного, — процедил он. — А то хожу, как официант.

Маша фыркнула: правда, миллионер с «бабочкой» был похож на официанта. Темирханов строго взглянул на нее и, кажется, только сейчас заметил сиреневый костюмчик.

— Турция, — сморщился он. — В Стамбуле доллар, в Москве десять… Вадька, ты купил?

— Ага, из расходных денег. Так вышло, Ахмед Рашидович. Что смогли достать в поезде, то и взяли, — понурился здоровяк.

Темирханов запыхтел. Было ясно, что Вадику влетит, хотя Маша не понимала, за что. Миллионер не ругался из-за украденных вещей — значит, нежадный. Или ему все-таки жалко денег, потраченных на турецкие обновки?

— Спасибо, Ахмед Рашидович. Замечательный подарок, — ангельским голоском пропищала она.

Не ответив, Темирханов заглянул в пакет с обновками, поковырялся пальцем и вдруг приказал:

— Выкинь.