Камера отъехала, и показалась дикторша Алена, как всегда причесанная волосок к волоску. Она, оказывается, сидела рядом.

— Николай Георгиевич, но вы же раскрыли ограбление Музея дворянского быта? — подсказала Алена, ерзая локтем, чтобы не запачкаться о дедушку.

— Да. Сегодня днем я держал в руках блюдце из золотого сервиза князя Потемкина. — Дедушка Коля протянул руку в сторону. (Динамиту показалось, что сейчас она высунется из телевизора.) Когда рука вернулась на экран, в ней была цветная картинка с блюдечком.

— Вот такое блюдце, — продолжал дедушка Коля. — Я его спрятал. Я знаю, где оно и где остальной сервиз. Мне и моей невестке пришлось прорываться с боем, чтобы сообщить эту тайну.

Динамит спохватился и побежал к Петьке. Или на крайний случай к Витьке, если Петька еще не пришел. Нет, Петька должен, должен был вернуться! Потому что поздно, потому что дождь и потому что Динамит не мог смотреть один такую важную передачу.

По лестничной площадке разливалась огромная лужа. Бойкий ручеек бежал вниз, в подвал. Динамит посмотрел на потолок — сухо. Ступил в лужу босой ногой. Вода была теплая. Он подошел к Петькиной двери и увидел, что льет из-под нее!

Стучаться в толстую старинную дверь было бесполезно, это сто раз проверено. Нужно дотянуться до звонка палочкой или, повернувшись к двери спиной, бить каблуком. Пришлось возвращаться к себе, чтобы найти палочку или обуться.

Он вошел в прихожую.

— Мне не поверили, — слышался из комнаты голос дедушки Коли. — Меня пытались задержать до выяснения личности, и никто из милиционеров не прислушался к моим словам. Я обращаюсь к руководству милиции и Федеральной службы безопасности. Товарищи начальники! Есть же среди вас хоть один разумный человек!

Динамит кивнул, хотя не был начальником милиции и Федеральной службы безопасности. Зато был разумным человеком.

Сейчас он думал не о золотом блюдечке, а о потопе в Петькиной квартире. Если бы кто-то был дома, он бы сам выключил воду. Значит, у Петьки никого нет..

Придя к такому выводу, Динамит разволновался.

Ключ от квартиры Соловьевых висел на гвоздике тут же, в прихожей. Его оставляли бабушке Динамита на всякий пожарный случай. Такие случаи возникали, например, когда Петька терял свой ключ, а родители были на работе.

Нынешний случай был в сто раз пожарнее, то есть потопнее. Но Динамит боялся идти в квартиру один.

Телевизор в комнате заговорил женскими голосами. Алена и, кажется, мама Незнамовой на все лады повторяли:

— Очевидно, ГРАБИТЕЛИ…

— ГРАБИТЕЛИ, судя по всему…

— А почему вы считаете, что ГРАБИТЕЛИ?..

Динамит понял: мама Незнамовой из Укрополя, дедушка Коля из Укрополя, значит, и грабители в Укрополе. А вдруг они добрались до Петькиной квартиры? Своровали краны, вот и полилась вода.

Сбегать за соседями сверху? Но это был бы бесславный поступок.

Так ничего и не решив, он стал добывать ключ. Специально от Динамита бабушка вешала его высоко, выше двери. Подходящей палки не нашлось, и Динамит начал сбивать ключ сандалиями.

Из-под Петькиной двери здорово лило. Вся лестничная площадка была уже под водой. Первый тоненький ручеек пробился в прихожую к Динамиту. Он вдруг понял, что валяет дурака, сбегал в комнату за стулом, подставил его и снял ключ, подцепив зонтиком. Надо было сразу так сделать, а то обои вокруг гвоздика украсились отпечатками подошв, как будто Динамит ходил по стене.

Когда он вернулся к Петькиной двери, телевизор опять орал про сухие попки. Рекламу всегда пускают громче других передач.

Динамит вставил ключ, сказал себе, что пожарные ничего не боятся, и решительно — щелк, щелк! — повернул ключ на два оборота.

Дверь толкнула его в грудь.