Рассуждая так, Сергейчик достал из инвалидной книжки сложенную вчетверо бумагу, развернул и прочитал вслух, что предъявитель сего Красавин Николай Дмитриевич работает сторожем в ДЭЗ № 15.

Тем временем предъявитель сего заморгал и открыл глаза.

— Брысь, шакалы, — пробормотал он, щурясь на свет фонарика.

— Я не шакал, а полковник Российской армии, — ответил на это Сергейчик, — а кто ты — разберемся!

Парень сел на ступеньку и стал ощупывать подбородок.

— Справки тебе мало? Сторож я, этот дом караулю.

Сергейчик вопросительно посмотрел на Машу: а вдруг правда сторож? Почему ты назвала его вором?

Но в двух словах этого было не объяснить.

— Пойдемте сперва Витю достанем, — сказала Маша. — Выберемся из этого замка с привидениями, а сторожа возьмем с собой. Пусть он расскажет, кто избил хозяина «жигуленка», чей рюкзак валялся под лестницей, что за штуковину электронную разбили в подвале.

— Да ты тут нарасследовала! — изумился Сергейчик. Слушая Машу, он вытянул из своей куртки капроновую веревочку-завязку, подергал — крепкая. И в одно мгновение связал инвалида третьей группы, прикрути ему за спиной правую руку к левой ноге.

— Извини. Если ты правда сторож, то с меня обед в ресторане. Развязаться не пытайся: эти петли только туже затягиваются, можешь остаться без руки.

А Маше Сергейчик сказал:

— Ну, пойдем посмотрим, что там за прибор и что за Витя под дверью!

Глава XVIII

Красава-спецназовец и прочая чепуха

Первым заброшенный дом покинул Витя Галенкин, осчастливленный деньгами за серебряные ложечки. Боясь, что Сергейчик передумает и отберет ложечки даром, Витя резво унесся в темноту, иногда подсвечивая себе спичками.

Сергейчик с Машей еще поискали в подвале обломки странного прибора. Надо же было узнать, о чем спрашивать задержанного. Если осколки от сотового телефона — одно дело, а если от подслушивающей аппаратуры? Сергейчик сказал, что современная техника может за километры услышать голоса людей, разговаривающих в комнате с закрытыми окнами. Окна как раз и помогают. Стекла в них чуть дрожат от голосов, а луч лазера считывает дрожание, как звуковую дорожку диска.

Маша нашла непонятную раздвижную трубку с рукояткой. Для антенны она не годилась — пластмассовая, для удочки была коротка и толстовата. Надпись на трубке «Golden hawk» ничего не говорила ни Сергейчику, ни Маше.

— «Золотой сокол», — перевел полковник. — Соколы хищные. И глазастые. Наверняка аппаратура наблюдения. Ладно, доберемся до компьютера и поищем этого «сокола» в Интернете.

Инвалид третьей группы вел себя так тихо, что обеспокоенный Сергейчик несколько раз выходил посмотреть, не убежал ли он.

— Да я знаю, кто живет в этом дворе, — успокоил его парень. — Если полковник разведки шарит в пустом доме, значит, дело того стоит. Можете меня развязать, я не убегу.

Сергейчик и развязал его, правда, чуть позже, когда пришла пора уходить.

Через полтора часа должен был приехать автобус, чтобы увезти разведчиков на ночные стрельбы. Сергейчик спешил. А Маша забыла сказать, что парень ходил на верхние этажи. Теперь, когда он оказался сторожем со справкой, это не вызывало подозрений: человек просто делал свою работу. Квартиры наверху не проверили.

Дед уже вернулся из «Компьютеров и периферии», и ими с полковником вдвоем взялись за сторожа.