И этот гадкий бандит ищет алмаз. Розовый алмаз с мухой. Значит, он рано или поздно вновь выйдет на меня. Из этого следует, что мне придется самому его найти. Лучше быть охотником, чем дичью. И искать его надо на Кумархе. Веретенников его туда приведет. Точно приведет.

Во-вторых, мы имеем Синичкину. Загадочную Анастасию Синичкину. Умеющую, якобы, предугадывать будущее. И наводить тень на плетень. "Я вам завещана, я вам завещана!" Сейчас она спокойненько спит, и значит, нам якобы ничего не угрожает. Ха-ха. Или лично ей ничего не угрожает. Что этой загадочной особе нужно? Алмазы! Не алмаз с мухой, который зарыт в саду, а сотни алмазов, которые гнездятся в третьем штреке пятой штольни. Это понятно. Женщины любят драгоценности. А зачем этой особе нужен я? Был нужен, чтобы узнать, где находятся предметы ее устремлений? Вряд ли. Сом ей, небось, все выложил... Наверное, все-таки в качестве проводника и охранника. Одной в дикие мусульманские горы даже колдунье страшновато идти.

И, в-третьих. Есть ли у меня другой путь, кроме как на Кумарх? Нет. Только там я смогу разрубить все узлы... И значит вперед и прямо, как говорят проходчики. Где там у нас шампанское?

...Ближе к утру мне приснился сон, будто бы ничего не случилось, и мы едем с Ольгой в зоопарк. Из-за спины доносятся голоса Полины и Лены. Они разговаривают о мальчике по имени Костик. А я поглядываю на Ольгу и думаю, что беременной женщине лучше бы ехать на заднем сидении. И что она за последнее время похорошела. Не как женщина, а как человек.

Затем мне приснилось, что я муха. Муха, с самого рождения живущая в алмазе. В алмазе, который может все. Но я этого не понимаю и не хочу понимать. Потому, что моя голова забита мушиными мыслями. Алмаз пытается изменить меня. Сделать многостороннее, интереснее. Но ничего не получается. И он чернеет, и делается жестким. Кругом становиться темно. И меня охватывает ужас смерти. Я пытаюсь пошевелиться, но атомы углерода не дают мне шелохнуться. А из окружающей темноты раздаются неприятные шорохи и странные звуки. Прислушиваюсь и понимаю, что это черви едят землю. Прожорливые черви... Маленькие и большие. А я скован черным, глубоко закопанным алмазом. И молю мужчину, спящего в доме, сам себя молю: "Выкопай меня, выкопай! Нет больше мочи быть похороненным!"

Проснувшись, я выбрался из дома, ничего не соображая, пошел к яблоне и выкопал алмаз. Поглазев на него, вернулся в дом (заровняв, конечно, ямку дабы не злить мамулю, большую противницу любого беспорядка) и подумал, где схоронить досадливую драгоценность. И ничего лучшего не придумал, как замуровать ее, обернутую в фольгу, в подвале, в щели между фундаментными блоками (пришлось развести в баночке немного цемента).

Окончив с захоронением, вымыл руки и пошел наверх посмотреть на Анастасию. "Может, не спит, чем черт не шутит?" – надеялся я, поднимаясь по лестнице.

Однако девушка спала, свернувшись калачиком. Я кашлянул. И она, приоткрыв глаза, замахала рукой. "Иди, мол, к чертовой бабушке".

И мне пришлось идти досыпать в одиночестве. После пары фужеров шампанского.

* * *

К обеду 26 июля мы были в Москве. Проезжая Бронницы, заметили "хвост" в виде новенького синего "Оппеля"; на ближайшем посту ГИБДД я сообщил об этом милиционерам. Они уже знали о ночном происшествии в дачном поселке под Виноградово и немедленно занялись нашими преследователями.

А мы, добравшись до Москвы и поездив по ней пару часов (я собирал деньги на дорогу и прощался с матерью), поехали в аэропорт Домодедово.