– Что тебе за дело до моего ресурса? За свои беспокойся!

– Не мне одному дело. И некоторым другим.

– Кому это «другим»? – насторожился Колобов.

– Тебе ничего не говорит такое слово – «Роллит»?

– Лекарство какое-нибудь, – осторожно предположил Колобов.

– Отнюдь, – прокряхтел Дедушев, с натугой водружая на прикроватный столик некий агрегат, весьма схожий с донельзя ободранным и раскуроченным портативным телевизором старинной модели. – Понимаешь, Колобок, задумался я как-то о причинно-следственных связях…

– Сразу видно: не о чем человеку думать, – съязвил Колобов.

– Долго думал, все утро, – продолжал Дедушев, не реагируя. – И вдруг понял, что все в нашей Вселенной накрепко увязано. То есть ничего нельзя сделать без последствий космического масштаба!

– Ещё бы, – не унимался Колобов. – Вот я ночь не спал – зато полдня продрых, благо выходной.

– А связи-то непростые! Они – ох, какие сложные, от атома к атому, да лавиной – от атома к звезде. Как эхо в горах: ты крикнешь из баловства, а со склона оползень стронется, целое селение в пудру сотрет. Так и во Вселенной: тянутся нити, перекрещиваются, сплетаются в сеть. Дернешь за одну – звезда качнется. Звезда качнется – Галактика дрогнет!

– Что-то не пойму, при чем здесь я.

– А при том, что я сконструировал прибор, который эти нити отслеживает. И выдает на телеэкран визуальную информацию с другого их конца. И знаешь, что получается?

– Что?

– То, что все мы – каждый человек на нашей планете – связаны этими ниточками с целыми галактическими объектами. Со звездами, с шаровыми скоплениями, с туманностями! Причем каждый наш поступок проецируется на соответствующий объект и влечет за собой изменение в его состоянии. Я же тебе говорю: эхо, только не горное – звездное!

– Подожди, – Колобов помотал дурно соображающей головой и скривился от боли. – Выходит, что же? Я поднял руку – а там, в Галактике, катаклизм? Я чихнул – а какая-то звезда, про которую я и не слышал ни разу, пятнами покрылась?!

– Примерно так, – согласился Дедушев. – Ну, если ты руку поднимешь, ничего особенного не произойдет. Вот если ты эту руку сломаешь – нехорошо будет. А теперь представь, как аукнулось твое вчерашнее похождение планете Роллит, с который ты, злодей, завязан!

– Роллит, – пробормотал Колобов. – А где это?

– Зачем тебе знать – где? – рассердился Дедушев. – Не задавай вопроса – где, спрашивай – как!

Он ткнул пальцем в затерянную среди переплетения проводов кнопку, и экран мгновенно, без предисловия, заволокло черным дымом, сквозь который прорывались языки багрового пламени.

– Ой, блин, – сказал Колобов растерянно. – Как же там жить-то?

* * *

…Силы Соединенного Разума Галактики услышали зов гибнущей планеты слишком поздно, чтобы вмешаться в раздирающие твердь «Жемчужины Мироздания» процессы: пусть не погасить – хотя бы ослабить взбунтовавшуюся стихию. Но и теперь, когда разрушение зашло чересчур далеко, не все еще было потеряно. На огромных звездолетах тысячепарсековыми прыжками к агонизирующему миру спешила помощь.