Следователи покинули квартиру Рёко Уэды в подавленном состоянии.

— Такое ощущение, что у преступника не было мотива убивать именно господина Уэду, — высказался на ходу Кусанаги. — По-моему, всё дело вот в чём: он хотел выдать убийство за несчастный случай и потому выбрал мишенью первого попавшегося на глаза строителя, работавшего без страховки.

— Согласна. Вопрос в способе убийства.

— Каким образом можно толкнуть человека, находясь на расстоянии? Озадачить бы Юкаву, только у нас для него нет никакой пищи для размышлений. — Кусанаги нахмурился и почесал затылок.

Они уже получили материалы дела от дознавателя местной полиции, назначенного расследовать происшествие в Рёгоку, а также опросили прораба и других рабочих. По результатам стало ясно, что в момент падения рядом с Сигэюки Уэдой никого не было. Никаких подтверждений внешних воздействий — например, сотрясения здания или внезапных порывов ветра, способных вывести человека из равновесия, — тоже не нашлось. Заключение местной полиции о том, что это несчастный случай, казалось неоспоримым.

Когда следователи прибыли в управление полиции Токио, к ним подошёл Киситани с каким-то документом в руке.

— Как тут дела? — осведомился Кусанаги.

— Пока происшествий со смертельным исходом не отмечено. Зарегистрировано сто тридцать два ДТП, сто восемнадцать пострадавших. Тридцать пять из них — в тяжёлом состоянии, но их жизни вне опасности. Поступило также тринадцать сообщений об иных несчастных случаях. Пьяный оступился на лестнице, старик подавился таблеткой — всё в таком духе. С большой высоты никто не падал, — зачитал Киситани содержимое документа.

— Э-хе-хе, всё-то в Токио неспокойно. При таком количестве происшествий как не заподозрить, что хотя бы одно из них подстроено преступником.

— По-моему, он того и добивается, — сказала Каору. — Ему позволили сымитировать один-единственный несчастный случай, и теперь он выглядит куда сильнее, чем на самом деле.

— Ты права. Но беда в том, что он смог его сымитировать. Нельзя об этом забывать.

— Да… Конечно. — Каору отвела глаза.

В настоящее время следствием по делу Руки Дьявола занималась только группа Кусанаги. В управлении пока не решили, что всё это всерьёз. Мамия доложил наверх о размещённом в Интернете заявлении о намерениях, но чётких указаний пока не поступало. Кусанаги объяснял это тем, что старшие начальники сами растерялись.

Вскоре появился Мамия. Вид суровый, в руке — лист бумаги. Он передал его Кусанаги:

— Ещё одно. Похоже, преступник обожает писать письма.

Кусанаги взял копию письма. Каору и Киситани заглянули сбоку.

«Дорогие мои сотрудники управления полиции Токио.

Полагаю, вы признали, что падение в Рёгоку подстроил я. Вероятно, сейчас вы бросили все силы на то, чтобы установить, какой трюк я применил. Не могу не отметить: напрасные хлопоты. Вам никогда не узреть суть руки дьявола.

Теперь, когда её существование доказано, я выдвигаю свои требования. Они не очень сложные. Напротив — для вас это вполне естественная обязанность.

Итак, вы должны объявить миру о моём существовании. Пусть начальник следственного департамента или начальник первого следственного отдела созовёт пресс-конференцию. Не стану возражать, если вы обнародуете мои послания и моё заявление о намерениях.

Опасаюсь только одного — появления самозванцев, выдающих себя за Руку Дьявола.

И потому я дарую вам способ нас различить. К письму прилагается таблица случайных чисел. Впредь я буду завершать числом из неё каждое своё послание. Если числа нет — писал мошенник. Кроме того, никакое число не будет использовано более одного раза.