Слова «другие методы» Александра оставила без внимания. Она выразительно взглянула на своего собеседника, затем пожала плечами.

— Ничего не понимаю, — понизив голос, произнесла она. — Неужели у вас своих проблем мало? Вам что, нечем заняться?

— Как ни странно, вы попали в самую точку, — улыбнулся Дорогин. — Мне действительно нечем заняться. Я просто подыхаю со скуки.

Александра снова пожала плечами. Ребенок нетерпеливо подал голос из коляски.

— Ладно, идите, девочка проголодалась, наверное. Если вы мне понадобитесь, я с вами свяжусь. Да, и пожалуйста, я вас очень прошу: не повторяйте сегодняшнего вашего… шага. Иначе мои старания пойдут коту под хвост, и я точно помру от тоски. Так что пожалейте хотя бы меня.

Глава вторая

Долгожданный обеденный перерыв не оправдал ожиданий Болдигова. Суп, как всегда, был сварен невесть из чего, котлета оказалась непрожаренной, официантка — вульгарно накрашенной бабищей.

— Ну что за жизнь такая! — думал он, возвращаясь на свое рабочее место в Лаврушинский переулок.

Именно здесь с незапамятных времен находился отдел древнерусского искусства, который вот уже пять лет возглавлял доктор наук Болдигов.

— Пора искать для обеда другое место, — решил он, потянув на себя массивную дверь.

Поднимаясь по мраморной лестнице в свой кабинет, Болдигов почувствовал в своем животе неприятное шевеление. Уже перед самой дверью он негромко отрыгнул.

— Иван Ефимович, вам тут звонят, — с порога набросилась на него секретарша. — Не по-нашему говорят. Вроде из Парижа.

Париж Болдигов очень любил, особенно в мае и на халяву. Вот и сейчас представилась отличная возможность слетать туда на пару деньков в рабочее время. Приглашение на конференцию по теме «Семантика иконы византийского обряда: новый взгляд» пришло в их отдел на имя Глинского. И поскольку сам Глинский по объективным причинам не мог полететь в Париж — его не так давно отправили по другому маршруту, — Болдигов без лишних сомнений заграбастал эту халяву себе. Но организаторы конференции оказались какими-то занудами. Они настаивали на своем: мы, мол, приглашали не вас, а мсье Андрея Глинского. Достали уже с этим Глинским-Попелинским!

— Гуд афтернун, — затараторил он в трубку с чудовищным акцентом. — Ай эм мистер Болдигов. Ай хэв ту эксплэйн ю зэт мистер Глинский нот ворк ин аур организашн мор. Ду ю антерстэнд? Мистер Глинский из нот ан хонест мэн, — продолжал он. — Нау хи хэз мэни проблеме виз полис. Хи ДИД мэни бэд сингс.

Услышав про полицию, настойчивая парижская мадам немного сбавила свой пыл. Никто ведь не хочет связываться с уголовниками и впутываться в чужие скандалы. Другое дело — такой честный гражданин, как Болдигов.

В итоге мадам согласилась на замену. Иван Ефимович довольно хмыкнул и положил трубку. Надо будет прямо сейчас позаботиться о билетах на самолет, вылет был назначен на послезавтра.

До конца рабочего дня ему надо было подготовить какую-то резолюцию по вопросам пожарной безопасности. Но нудная работа не шла, все мысли Болдигова были уже в Париже.

«Интересно, а нас в центре поселят? — думал он. — Организаторы обещали «четыре звездочки». Любят там ученых, однако».

Так и не закончив резолюцию, в шесть часов Болдигов вызвал по телефону одного из своих сотрудников, тихого лысенького буквоеда Евгеньева, от души поругал его за безделье и сбросил на него эту работу.

Раздумывая о том, сколько евро он потратит послезавтра в «дьюти-фри», Болдигов подхватил портфель, кивнул на прощанье секретарше и двинулся к выходу.