Степан Вартанов. МуравейникПуть в тысячу ли - 4
Вы можете красить свои пояса в любой цвет, если этот цвет – черный. Ояма Глава 1 – Я опять видел этот сон, – пожаловался Пьер вместо приветствия. – Муравьи и кошки. Я не люблю муравьев. – А как насчет кошек? – поинтересовался Майк. – И как насчет «здравствуй, Майк»? – Ой! – Пьер мгновенно забыл о своих печалях. – Здравствуй, Майк! – В течение нескольких секунд он пытался раздавить протянутую для пожатия руку, затем Майку это надоело, и он слегка сжал кисть. И тут же пожалел об этом – жалобный крик Пьера слышно было, наверное, за два квартала. Прохожие оборачивались. Классическая сцена – здоровенный патлатый детина, возможно, наркоделец, мучит интеллигентного одиннадцатилетнего мальчика. – Зачем ты надел галстук? – поинтересовался Майк, направляясь к машине. – Я жертва или нет? – парировал Пьер. – Не знаю. Честно говоря, ты – агрессор. Никогда не видел такого вредного мальчугана. Они сели в машину, Майк набрал на панели название улицы и с неодобрением поглядел на экран. Пьер, напротив, смотрел на экран с любопытством. – Четыре демонстрации, – в сердцах произнес Майк. – И все у нас на дороге! – До собеседования два часа. Мы можем, – Пьер задумался, изучая комментарии на экране, – мы можем проехать здесь, мимо тусовки «мух». – Нам побьют стекла в машине, – возразил Майк. – Ну и что с того? Машина прокатная и застрахована. И кроме того – поганая машина, я сразу тебе сказал, бери «форд», а ты – «крайслер», «крайслер»! И потом, – он оживился, – они могут меня напугать. Представляешь, ты привозишь меня на комиссию, а у меня руки трясутся... – Тебе этого не сыграть, – неуверенно начал Майк, затем замолчал, задумавшись. Идея была неплоха, и раз уж они решились пуститься во все тяжкие, чтобы заставить «mental abuse program» оплатить им эту поездку, то отступать было бы... непедагогично. – Едем! – решительно произнес он. – Я попытаюсь их спровоцировать, только имей в виду, если ТЫ вмешаешься в это тонкое дело... – То побить могут не только стекла! – с оптимизмом поддержал Пьер. – Представляешь, ты приносишь меня на комиссию, кладешь на стол, а я так жалобно... – Ты – шпана! Ты самый несносный шкет... – Да, – с достоинством отозвался Пьер. – Я такой. – В категории до пяти лет, – безжалостно продолжил его товарищ. – Мне двенадцать! – Через восемь месяцев. – Мы едем или спорим?! – Я еду, – сказал Майк, запуская двигатель, – что же касается тебя... – Извини, пожалуйста. – Теперь Пьер был чистый ангел. – Я не буду больше с тобой пререкаться... – Хороший мальчик... – Сколько туда дороги? – Минут тридцать. |
