– Сцилла непросто убить. Разве что прикрепить к пентере гарпун длиною в мачту и с разгона ударить в горло какому– нибудь сцилленку помоложе... Может, тогда и пробьет. Но другие сциллы молча на это смотреть не станут, у них взаимовыручка посильнее, чем у людей. Я видел, как двое молодых помогали идти раненому...
– Кто ж его ранил? – спросил я.
Хебсен загадочно улыбнулся.
– Теневые твари.
– Кто?! – все подались вперед. Этой истории Хебсен еще не рассказывал.
– Твари из Тьмы, – ответил охотник. – Натра приносит не только холод. Еще она приносит Тьму, на границе которой, далеко за линией сцилл, обитают жуткие чудовища.
Он растопырил руки.
– Я видел вот такой зуб, торчавший из песка. А может, это был коготь.
Мы притихли. И тогда я задал вопрос, за который до сих пор не устаю себя проклинать:
– Но почему мы не встречаем кости этих зверей на пути? Ведь мы движемся по кругу...
Уже говоря эти слова, я знал ответ. И все, кто меня слышал, знали. К несчастью, Хатэм как раз открыл дверь каюты и тоже услышал.
– Хороший вопрос, мальчик, – сказал он, выходя на палубу. Хатэм еще хромал, нога была перебинтована. – Быть может, ты сам попытаешься на него ответить?
Ничего не подозревая, я кивнул.
– Мы движемся не совсем ровно, да? С каждым кругом немного в сторону?
– Верно, – тихо сказал Хатэм. И что– то в его голосе заставило всех обернуться и уставиться на молодого философа. Первым, откашлявшись, заговорил Хебсен:
– Думаешь, Дорога не кольцевая и мы всякий раз оставляем наши следы справа или слева?
– Слева, – ответил Хатэм. – Мы движемся по спирали, с каждой натрой уклоняясь на три– четыре фарсаха вправо от нашего прошлого пути. Смотрите.
Он вернулся в каюту и вскоре вышел, держа в руке полосатый кожаный мяч. Все придвинулись.
– Вообразите, что это наш мир, – тихо сказал Хатэм. – Шар вращается вот так... – он показал, – ...а мы движемся против вращения, по верхнему полушарию.
Философ обвел пальцем вокруг шара.
– Если бы мы двигались по кругу, путь всегда имел бы равную длину и натры казались бы нам неизменными. Но мы движемся по спирали, медленно смещаясь вниз, к главной окружности шара, которую геометры называют «экватором».
Хатэм взглянул на наши испуганные лица.
– Шар вращается равномерно, но Дорога с каждой натрой удлиняется. А наша скорость неизменна, и, поэтому, если отметить на модели точки, где побывала Колонна за последние сорок натр, получится плавная кривая.
Он показал тонкую пунктирную линию, пересекавшую несколько полосок на мяче.
– Понимаете? Мы все время приближаемся к границе холода, не успеваем его обгонять. Еще несколько натр, и позади, на горизонте, мы увидим сцилл. А затем... – Хатэм умолк и выразительно посмотрел назад, где облако пыли из– под колес затмевало серое небо.
Повисло молчание. Наконец, сглотнув, молодой Уна осторожно спросил:
– А если повернуть? Вернуться на старую Дорогу?
– Это отсрочит катастрофу, но не решит проблему, – печально ответил Хатэм. – Единственный выход для нас – увеличить скорость движения.
Мы переглянулись.
– Это будет непросто, – заметил Хебсен. Хатэм кивнул.
– Еще бы. Чтобы убедить Легион в опасности, потребуется нечто побольше разрисованного мяча, – он тяжело вздохнул. – Потому– то я и ехал к Обочине. Ваша галера движется очень близко к левому краю Колонны. |