— Ладно, — сказал мистер Макинтош. — Не хочешь быть моряком — не надо, но, может, ты хотел бы поступить в университет и стать ученым?

— Не знаю, — нехотя отозвался Томми, хотя сердце у него екнуло. Ведь это же его мечта, и он почувствовал, что поддается. Потом он вдруг спросил:

— Мистер Макинтош, а почему вы так хотите устроить меня в колледж?

И Макинтош угодил прямо в ловушку.

— У меня ведь нет детей, — с чувством произнес он. — Ты для меня все равно как сын. — И он внезапно замолк.

Томми смотрел на поселок, и мистер Макинтош понял, о чем он думает.

— Отлично, — отрезал мистер Макинтош. — Оставайся в дураках, если тебе это нравится.

Томми стоял, опустив глаза. Он хорошо знал, что он и в самом деле дурак. И все-таки иначе вести себя не мог.

— Не горячись, — сказал мистер Макинтош, помедлив. — Не упускай своего счастья, сынок. Ты еще только мальчик. Торопиться некуда.

Спокойный тон мистера Макинтоша придавал делу другой оборот. Можно еще все уладить, как бы говорил он, не нужно только спешить. Но Томми не шевельнулся, и мистер Макинтош быстро добавил:

— Да, да, верно. Тебе нужно поразмыслить. [36]

Он торопливо вытащил из кармана однофунтовую бумажку и сунул мальчику.

— А знаете, что я сделаю с этими деньгами? — вдруг, засмеявшись, сказал Томми, и смех его не понравился мистеру Макинтошу.

— Делай, что хочешь, все, что хочешь, — это твои деньги, — ответил мистер Макинтош и ушел, как будто не понимая, что имел в виду Томми.

Томми и в самом деле отдал деньги Дирку, который и на этот раз воспринял это как должное, но теперь уже Томми и сам думал, что его друг прав. Они сели на скамью.

— Теперь вот я должен раздумывать, кем мне быть, — сердито проворчал Томми. — Они обязательно хотят меня кем-нибудь сделать.

— Ну уж со мной-то им не пришлось бы ломать себе голову, — язвительно заметил Дирк. — Я знаю, кем стану.

— Кем? — с завистью спросил Томми.

— Инженером.

— А как ты можешь знать, кем ты станешь?

— Это то, чего я хочу, — упрямо сказал Дирк.

Помолчав немного, Томми заметил:

— А что если тебе уехать в город? Ведь там есть школа для цветных.

— Тогда я не мог бы видеться с матерью.

— Почему?

— Законы, есть такие законы, белый мальчик. Тот, кто живет с туземцами и по их обычаям, — туземец. Стало быть, и я туземец и не имею права учиться в школе вместе с мулатами.

— Да, но, если ты уедешь в город, ты уже не будешь жить вместе с туземцами и тебя будут считать цветным.

— Оно так, только тогда уж мне нельзя будет видеться с матерью, даже если она и приедет в город. Она-то ведь туземка, — заявил Дирк, торжествуя, что доказал свою правоту.

«Он хочет добиться своего другим путем, — подумал Томми, — через меня...» Однако и сам он уже давно признал это справедливым, и теперь он только посмотрел на свою руку, лежавшую на грубо отесанной доске стола. Кожа была загорелой и сухой от солнца, и на ней поблескивал золотистый пушок.