- Полно. - Юный дворянин небрежно взмахнул рукой, словно священник, отпускающий грехи. - Вы правы, мэтр. Я действительно вырос в столице, однако вынужден был уехать оттуда три года назад. Так что выговор у меня и в самом деле парижский. Вы проницательный человек, мсье!

    Хозяин харчевни расцвел от комплимента и, не испытывая более неловкости перед гостем, решил поддержать беседу:

    - Но сейчас вы, видимо, опять направляетесь в Париж?

    - Верно, - согласился юноша, также стремясь не упустить собеседника. - Как он там?

    - Париж? - переспросил мэтр Давид. - А как Париж? Париж стоит на месте.

    - То есть? - насторожился шевалье. - Что значит - стоит на месте? А бывало по-другому?

    - По-другому? - удивился трактирщик. - Да нет, сударь, конечно же по-другому не бывало! Это ведь поговорка такая. Парижская поговорка. Неужели не слыхали?

    - Не доводилось, честно говоря. - Юноша нахмурился. - А что означает сия поговорка?

    - Что означает? - Трактирщик явно был изумлен тем, что человек, выросший в столице, не в курсе такого расхожего выражения. - Ну это означает, что там, в Париже, все по-прежнему, ничего не изменилось и… все в этом же духе!

    - Ах вот оно что! - понял шевалье, а потом уточнил: - Что, прямо-таки уж ничего и не изменилось?

    Хозяин трактира пожал плечами:

    - Да практически ничего! Все как было. Король, королева, кардинал Ришелье, герцог…

    - А что мушкетеры? - перебил его юный дворянин, делая глоток вина и пристально глядя на собеседника.

    - Мушкетеры? - снова потерял мысль трактирщик, отметив про себя некоторую непоследовательность молодого человека.

    Он вообще был странным, этот шевалье… д'Артаньян. Не только вопросы собеседника насторожили мэтра Давида, но и его непонятное произношение. Оно действительно было далеким от южного, хотя и имело некий налет гасконского диалекта. Однако и парижанину оно не подходило никаким боком. Его гостиница «Вольный мельник» по праву считалась лучшей в городе, и все сколько-нибудь серьезные вояжеры останавливались именно у него. Так что столичный говор был хорошо знаком мэтру Давиду, и он мгновенно отказал господину д'Артаньяну в праве считать его выговор парижским. Отказал, правда, мысленно, не желая лезть на рожон, да и вообще почитая это делом совершенно бесполезным и крайне опасным. Поди угадай, кто перед тобой. А ну как шпион всемогущего Ришелье…

    - Я имел в виду мушкетеров его величества короля Людовика, - уточнил юноша. - Я направляюсь в столицу, чтобы поступить на королевскую службу, но, к сожалению, не в курсе даже того, кто сейчас командует ротой мушкетеров.

    - Господин де Тревиль, - ответил трактирщик. - Так же как и три года назад, сударь.

    - Де Тревиль? - поразился шевалье. - Старик де Тревиль все еще командир королевских мушкетеров?! Вот уж не ожидал! Он ведь… - Юноша осекся.

    - Гасконец, как и вы, сударь, - подсказал Давид. И не такой уж и старик, прибавил он про себя.

    - Великолепно! - воскликнул юный дворянин. - Похоже, мои шансы попасть в гвардию растут час от часу!

    - Бог вам в помощь, сударь! - от души пожелал ему хозяин гостиницы и, заметив повара, несущего на блюде качественно прожаренную курочку, сказал: - Ваш заказ, сударь. Приятного аппетита!

    Он встал, поклонился и направился к себе за конторку, размышляя о странном постояльце, почтившем своим вниманием его «Мельника».