— Жаль, что благородному дону пришлось оставить шпагу, — задумчиво проговорил Ярослав, вынимая из ножен тесак.

— Головорез, — буркнул Александр, отойдя от него на всякий случай.

— Ага, — скромно признался Яр, — есть маленько…

Сунув нож обратно в чехол, Быков направил стопы к пивной «Грейхаунд». Акимов с Пончевым двинулись следом за «благородным доном».

В пабе было не продохнуть — впервые за всё время пребывания в семнадцатом столетии Ярослав унюхал знакомый запах табачного дыма.

Усевшись за стол, Быков развалился на скамье, откидываясь на стенку, приятно холодившую спину.

Шурик с Акимовым пристроились напротив, неуверенно оглядываясь, словно рафинированные интеллигенты, которых занесло в пивнушку на рабочей окраине. Тут же к ним приблизилась женщина могучего сложения и басом поинтересовалась, чего господам угодно.

— Господам угодно по кружке эля, — улыбнулся Яр, — ну и закусочку — хлебца, мясца, сальца…

Кабатчица величественно кивнула и удалилась, виляя необъятным задом.

— Капитальная женщина, — прокомментировал Пончик. — Угу…

— Любовь зла… — вздохнул Виктор.

Шурик засопел свирепо, а Быков весело рассмеялся — его порадовало состояние Акимова. Хронофизик потихоньку оживал: не снимая с себя вины за их «попаданство», он всё меньше чувствовал себя преступником среди невинных жертв, становясь просто товарищем, просто другом.

А если речь и заходила вдруг о темпоральной электродинамике и прочих заумных вещах, грозя соскользнуть на опасную тему, то Виктор всё чаще отделывался шуткой. Да и зачем всё превращать в трагедию? Чем плоха их жизнь? Вон и эль свежий, и окорок очень даже ничего.

— Деньги-то есть хоть? — пробасила кабатчица, расставляя глиняные кружки, полные тёмного эля.

— Попробовал бы я не заплатить, — хмыкнул Ярослав, выуживая из кошеля пару затертых пенни да жменьку новеньких фартингов.

— Лучше и не пытайся, — добродушно проворчала трактирщица, смахивая мелочь в мешочек и пряча его под юбкой.

— Я, вообще-то, пиво не очень, — проговорил Шурик, берясь за кружку, — невкусное оно… Угу…

— Эль не горчит, — сказал Акимов, отхлёбывая, — в нём, конечно же, хмеля нет. Ммм… Шикарно!

— Вкуснотень, — согласился Быков, подхватывая ломтик ветчины и укладывая его на кусочек серого хлеба.

Тут в пивную, громко пересмеиваясь, ввалилась тёплая компания — два матроса и солдат. Не найдя свободных мест, троица устроилась за столом, занятым Яром со товарищи.

— Всё одно, — настаивал рябой матрос, — хуже испанцев не найти! Чисто дьяволы!

— Дьяволы! — фыркнул его собутыльник, очень бледный, но с красным облупленным носом и малиновыми ушами. — Это ты берберов не видел, Джо! Вот кто точно из преисподней!

— Верно, — кивнул седой солдат и сплюнул жёваный табак. — Турки, те тоже…

— Краснокожие черти могут даже испанцев переплюнуть, — вступил в разговор Ярослав. — Насмотрелся я, как оно бывает, ежели индейцы на белых навалятся, — со всех скальпы поснимают! А уж как пытать любят — страсть! Поймают кого из наших и давай… То на медленном огне жарят, то кожу ремешками сдирают, а сверху ещё и угольев сыпануть норовят!

— Эти могут, — кивнул согласно солдат, оглаживая длинные усы, свисавшие ему на впалую грудь.

— Давно оттуда? — поинтересовался рябой.