Редко, когда я был доволен тем, что делал. Так и к вокальным записям своим относился: записал, послушал, не получилось так, как хотелось, – завтра, Бог даст, исправлюсь. Многие свои песни переписывал заново, уточнял характер, менял интонации и оркестровку.

Он никогда не гнался за количеством – дисков, выступлений, даже денег. Пел ровно столько, сколько хотел или сколько считал нужным. Всего два раза – на заре своей карьеры – он погнался за «длинным рублем», и оба раза дорого ему обошлись. Но и об этом он не жалел – опыт стоит того.

Первый случай был в молодости, когда он работал в Грозненской филармонии и едва не потерял здоровье и голос, мотаясь по всей республике и ночуя в продуваемых сквозняками гостиницах. Да и с деньгами его тогда обманули.

Во второй раз он был уже достаточно знаменит, только вернулся из Италии, а главное – сильно поумнел с первого раза. Поэтому денег-то он заработал, но вот силы опять не рассчитал. Его тогда уговорили поехать на месяц гастролировать по Сибири и Дальнему Востоку. Предложили столько денег, сколько он – молодой певец, которому скупое московское руководство на стажировке платило ровно столько, чтобы он с голоду не умер – никогда в жизни не видел. Конечно, он согласился. Вот только переоценил он свои силы, концертов оказалось слишком много, а перерывы между ними слишком короткими. Иногда приходилось петь по два концерта в день! А ведь Магомаев еще и не мог просто петь, ему надо было почувствовать каждую песню, душу в нее вложить…

В результате иммунитет «сдал», обычная простуда отразилась на связках, нервная и физическая нагрузка едва не довели до невроза. А концерты отменять было нельзя, пришлось их переносить, потом опять переносить. В итоге они гастролировали не месяц, а почти три, которые показались Магомаеву тремя годами. Больше он таких экспериментов над собой не ставил. Два-три концерта в месяц – этого для него было вполне достаточно.

Большое количество концертов притупляет чувства. Теряется приподнятость настроения. Зритель это чувствует. Так бывает, когда гастроли затягиваются. При этом певец, выходя на сцену, может даже допустить зевоту… Тут не до праздников. Такому певцу надо скорее уезжать с гастролей и отдохнуть от своей апатии.

А деньги… он все равно не умел их тратить с умом – все просаживал на друзей, в отеле у него каждый день обедали десять, а то и двадцать человек. Его аккомпаниатор Чингиз Садыхов даже прятал от Магомаева заработанные деньги, чтобы тот их сразу не потратил. Не расчетливый он был человек, да и не нужно ему было ничего. Разве что собственную машину он хотел, да и та у него появилась только в 1978 году. И как обычно не обошлось без приключений. «Он сказал, что в детстве учился ездить по прямой, – рассказывала как-то в интервью Тамара Синявская. – Сел и сразу въехал в клумбу. Появился милиционер со строгим лицом, но увидел Муслима и попросил автограф. А назавтра в ГАИ выписали удостоверение отличника вождения».

И подобные истории повторялись с ним раз за разом. Как-то он приехал в аэропорт, предъявил билет, и тут выяснилось, что при покупке ошиблись, и у него билет на рейс через неделю. Но бортпроводница не позволила ему уйти и сказала, что если понадобится, они снимут с самолета кого угодно, кроме разве что командира экипажа, но ему найдут место обязательно.

Такая всеобщая любовь его, конечно, радовала, тем более что временами она была даже полезна.