– Ага, а если?… – Пистолетец изобразил лаконичный жест кулаком в скулу.

– Ничего, переживешь. Да и на кой ты им сдался руки о тебя пачкать?

– А как же ты? Что, прямо здесь ченовать будешь?

– Ты вот насчет своих «ченовать» там поосторожней, кстати! Контролируй себя. А то ляпнешь что-нибудь ненароком – не только в село не пустят, а еще и по шее наваляют.

– Ну… – развел руками Пистолетец, – постараюсь…

– А насчет меня… Когда найдешь того, кто согласится тебя пустить, тогда и скажешь ему обо мне. И тоже правду. Да опиши меня поточней и покрасочней, чтобы мое появление хозяина не шокировало. Если после этого откажет – не спорь, ступай искать того, кто согласится. А потом дождись, когда начнет смеркаться, и бегом сюда. А я пока тут вот, под кустиком покемарю.

Пистолетец помялся, собираясь, видимо, что-то спросить, но потом махнул шестипалой рукой и споро зашагал в сторону села.

Спохватившись, Глеб выкрикнул вслед:

– Только ты Пистолетцем себя не называй! Распугаешь народ… Скажи, что тебя зовут… Толей.

Эффект от этого был такой, словно мутант бросил в своего спутника камнем. Тот будто споткнулся, сжался, замер, а потом медленно, точно и впрямь ожидая удара, повернулся.

– А ты как узнал, – настороженно выдавил Пистолетец, – что меня Толей зовут?… Я ведь тебе не говорил.

– Раз не говорил, то как я мог узнать? Пистоле… Вот тебе и Толя! Сказал первое, что на ум пришло. Или ты что, до сих пор думаешь, что я прихвостень твоих «морозильников»? Так неужели бы ты меня, такого приметного, ни разу в своей Лузе не увидел? И неужели бы я тебя спасать тогда стал?… У тебя что, с мозгами совсем непорядки?

– Нет-нет, – замотал головой Пистолетец. – Просто я как-то… не дожидал… – Он снова повернулся лицом к Ильинскому и быстро, почти бегом, затрусил вперед.

– Идиот малахольный!.. – пробормотал Глеб. Затем зашел за ближайший куст, вытянулся на траве, подложив под голову рюкзак, и на самом деле решил поспать до сумерек. Был, конечно, риск стать добычей хищников, но, во-первых, жилье рядом, вряд ли тут зверье толпами разгуливает, во-вторых, он отчего-то был уверен, что даже во сне услышит и учует приближающуюся опасность, а в-третьих, что же теперь, всего и всех бояться? Пусть лучше всё и все боятся его.

Однако поспать Глебу толком не удалось. Казалось, только смежил веки, а вот уже пресловутое чутье выдернуло его из сонного состояния, заставило схватиться за нож и бесшумно вскочить на ноги. Тревога оказалась ложной, это всего лишь вернулся Пистолетец.

– Ты чего так быстро? Я же сказал тебе до сумерек ждать! Или тебя все-таки прогнали?

– Не, не прогнали, – расцвел улыбкой лузянин. – Наоборот, зовут нас.

– Кто это нас зовет? И почему во множественном числе? Там что, так много желающих нас принять?

– Ага. Там сразу десять, а то и больше жимуков брови таскают.

– Друг у друга? – угрюмо поинтересовался Глеб.

– Что друг у друга?… – перестал улыбаться Пистолетец.

– Брови таскают. Волосы уже повыдергали, теперь за брови принялись. Ты что, трепло, сразу всем про меня выболтал? Я тебе что говорил?

– Так ты же сам!.. Ты же это… рассказать тому, кто меня захочет простить… постить… пустить!.