Весь день Дракула младший провел рядом со своей покойной девушкой. Он сидел около нее, гладил по волосам и смотрел в пустоту. Со стороны все это выглядело довольно-таки типично, однако то, что происходило в душе вампира не передать словами, Макс готов был уничтожить весь мир, готов был служить самому Дьяволу, быть его рабом, лишь бы вернуть ее с того Света. К вечеру в покои наведался граф, чтобы просить сына о погребении. Да вот только Макс ни в какую не хотел отдавать прекрасное тело Агнешки на радость сырой земле.

— Максимилиан? — обратился отец к сыну. — Хватит. Ее надо похоронить, как полагается.

— Нет. Она не будет лежать в холодной могиле. Я отнесу ее в наш склеп. Помнишь? Тот, что в восточном крыле в подземелье? — говорил он тихо и спокойно, продолжая смотреть в стену.

— Помню. Там уже столетия никого не было. Возможно, склеп разрушен или вовсе завален.

— Я посмотрю.

К счастью старинное место погребения предков осталось в целости и сохранности, лишь поросло многовековой паутиной и пылью. Темное холодное помещение встретило виконта угрюмым скрипом толстой дубовой двери. Факел, что также не одно столетие провисел на стене, затрещал, разгораясь ярко-оранжевым пламенем в руках вампира. Макс вошел в склеп и словно умер на мгновение, настолько тяжело было находиться здесь. Не такой он представлял себе обитель возлюбленной, не в этих серых стенах она должна была спать.

Дракула младший выбрал для Агнешки каменный саркофаг с рыдающим ангелом на крышке. Виконт уставился на скульптуру, которая прикрылась руками, отчего виднелись лишь губы, и чувствовал, как этот ангел вытягивает из него душу. Но время пришло, поэтому Макс одним движением сдвинул тяжелую каменную крышку, тут же столбы пыли поднялись, окутав пространство серой дымкой, в нос ударил запах смерти, вырвавшийся из глубин саркофага. Гроб был пуст, но уже таил в себе нечто жуткое и мрачное.

Затем виконт вернулся в спальню отца, где подошел к польке, взял ее на руки и, не говоря ни слова, понес туда, где она должна остаться на веки веков. Спускаясь по каменной лестнице, Макс не переставал смотреть на бледное лицо Агнешки, он хотел запомнить ее.

Легкая шелковая простыня, что прикрывала тело девушки, стелилась по полу, производя еле слышный шелест, перебиваемый звуками шагов. Тени от факелов дрожали и извивались на стенах, будто танцевали погребальный танец.

И вот, Макс занес ее в склеп. Он аккуратно положил Агнешку в гроб, затем сомкнул ее руки на груди. Сейчас глаза вампира сияли тем самым голубым светом, а слезы скатывались с бледных щек, падая ей на пальцы. Дракула склонился, поцеловал холодные губы в последний раз, после чего укрыл тело простыней. Через минуту раздался скрежет, крышка саркофага вернулась на место.

Перед уходом Макс взглянул на ангела и прошептал:

— Береги ее…

Вот и все. в эту ночь Макс ушел из замка. Тихо, беззвучно, словно испарился.

Но все ли? Неужели это и есть конец? Тело Агнешки мертво, а душа отправилась куда-то в мир усопших? Оказывается, не так все просто. Душа человека не уходит и не испаряется, она блуждает между небом и землей в ожидании решения высших сил. Так и сейчас, дух польки послушно ждал.

Вскоре где-то, куда не ступала нога человека, где не было места живым, состоялась беседа. Мы не знаем, как выглядело то место, мы даже не знаем, кто говорил, а может и не говорил вовсе.

— Ей не место среди нас, — слышался голос из тишины. — Она проклята, ибо впустила в свое сердце грешника. Она предала Отца.

— Возможно. Но прожитая ею жизнь достойна награды — послышалось в ответ. — Тем более, наказание такой силы претит нашим законам. Как же постулаты Отца?

— И все же, посмотри на дух этой грешницы. Он же отдает багровым заревом. В его глубинах живут чувства к ночному порождению.