— Скажи, что ты сейчас чувствуешь?

— Есть страстное желание пригвоздить тебя к кровати и завладеть каждым сантиметром твоего тела, — усмехнулась она.

— Ну, уж нет, сегодня моя очередь. Ты же хотела настойчивого Макса?

— Да и продолжаю хотеть.

Макс подхватил ее на руки, затем усадил на край комода, полька обхватила его ногами и прижалась спиной к зеркалу. Он резким движением сорвал с нее кружевные трусики, затем расстегнул молнию на своих джинсах и подтянул польку к себе. Агнешка обняла его за шею и дерзко поцеловала, но Макс перехватил инициативу. Он крепко держал ее за запястья, страстно целовал, двигаясь при этом быстро и немного грубо, хотя ей это нравилось. Агнешка смогла отдаться ему полностью, она забыла обо всем, о снах с участием Влада и теней, о постоянной жажде. Были только чувства, настоящие чувства.

Спустя полчаса Агнешка лежала на животе поверх багрового покрывала и смотрела на Макса, он же олицетворял собой безмятежность. Заложив одну руку за голову, рассматривал лепнину на потолке:

— Теперь так и будет? — спросила она почти шепотом.

— Как? — виконт перевел на нее взгляд.

— Так… странно… Все случившееся плохо укладывается в голове. Порою я не знаю, где я настоящая, а где нет.

— Мы отличаемся от людей, — Макс повернулся к ней и начал водить пальцами по обнаженной спине. — Вампирами управляют инстинкты, нас легко разозлить, легко соблазнить. Между такими чувствами как голод, любовь, страсть, ненависть очень тонкая грань. По сути, мы как дети.

— Дети? — засмеялась Агнешка, — ничего себе дети.

— Да-да, именно. И чтобы совладать с таким многообразием эмоций, чтобы научиться себя контролировать, нужны годы, даже столетия.

— И я только в самом начале пути.

— Отнесись к этому иначе. Когда ты родилась, то училась сидеть, ползать, ходить, говорить. Сейчас почти то же самое, ты можешь познать мир, познать себя, научиться многому, что было для тебя закрыто как для человека.

— Ты научился контролировать себя?

— Как сказать. Я родился вампиром, поэтому моя жизнь началась с познания жажды. И если заметила, я не бросаюсь на каждого второго.

— Ну, да. глупый вопрос.

— Чего ты так боишься, Агнешка? — Макс навис над ней и нежно поцеловал в плечо.

— Боюсь себя, своих чувств, своего голода. снов.

— Что тебе снится? Расскажи.

— Разное, — ей совсем не хотелось вдаваться в подробности.

— Не бойся, в этом доме все хотят тебе помочь. И я никогда не оставлю тебя наедине с собой, — затем Макс посмотрел в ее сияющие глаза. — Хочешь есть?

— Нет! — оборвала его полька и отвернулась.

— Не сердись, это нормально. Для нас нормально.

На эти слова Агнешка лишь презрительно хмыкнула, ей становилось противно от одной только мысли, что отныне придется пить его кровь.

— Так что вы там с Кристиной придумали? — Макс решил сменить тему.

— То была ее идея. Она хочет отвлечься, хочет отвлечь Стеву. С ним давно что-то происходит. Да и вам с отцом не мешало бы расслабиться, а то носитесь со мной, как с писаной торбой. В общем, о деталях мы поговорить не успели…

— Ясно. Что ж, я только «за». Было время, мы такие вечеринки закатывали, стены замка содрогались.

— Интересно, интересно. Только, надеюсь, наше мероприятие обойдется без багровых рек и содомии? — подмигнула она.

— Увы, но да. — засмеялся Макс.

— И как же было раньше?

— Подробностей тебе лучше не знать. Для вампиров то были ночи похоти и чревоугодия, вся вампирская интеллигенция превращалась в животных.