— Это сотворили с тобой в Швейцарии? Но кто? И зачем?

— Я не знаю, кто это сделал, и делалось ли что-либо вообще, но я знаю, что Эл — один из очень немногих в мире людей, которые обладают необходимыми для этого знаниями и навыками. Всю свою жизнь он посвятил нейрофизиологии памяти. Он знает все, что только можно об этом знать.

Холодильник судорожно вздрогнул, и Софи испуганно всплеснула руками. Смешно, что она принимает так близко к сердцу состояние этого древнего агрегата. Но она привязывалась к вещам, к глупым вещам. Любым.

— Много лет назад он со своей командой работал над экспериментальным препаратом, воздействующим на память, который предполагалось использовать в связи с весьма спорным процессом, названным преобразованием памяти на генетическом уровне — той самой хирургической операцией, о которой я упомянул. Это было любимое детище Эла, хотя уже ранние испытания вызвали неодобрение в ученом мире. Все думали, что Эл так упорствует из-за Ноя, но теперь я начинаю в этом сомневаться.

— Так ты думаешь, что это... Эл?

Если он и расслышал недоверие, прозвучавшее в ее вопросе, то не обратил на него внимания. Он потрогал себя за ухом и тряхнул головой.

— На мне нет никаких шрамов, ничего, что свидетельствовало бы о перенесенной операции, хотя при сегодняшних микротехнологиях это ничего не значит. Но на твой вопрос я отвечаю: да, я думаю, это Эл. Только не знаю, что именно он сделал.

Зачем — Софи спрашивать не требовалось. Она знала. Эл и Уоллис хотели вернуть себе контроль над компанией с помощью Джея — или этого человека, кем бы он ни был.

— Это может иметь какое-то отношение к клинике Ла Джолла?

Джей медленно кивнул, удивленный тем, что она так быстро ухватила эту связь.

— Предполагалось, что я пройду такой же курс лечения, как и объекты официальных испытаний. Мне сказали, что это обычное сочетание лекарств и процедур — но у меня возникли подозрения, и однажды ночью я убедил медсестру, что укол мне уже сделали. В карте поставили соответствующую отметку, а позднее, когда они считали, что я уже сплю, кто-то проскользнул в мою палату и сделал мне еще один укол. Прежде чем потерять сознание, я услышал, как какой-то мужчина говорил, что, проснувшись, я ничего не должен помнить.

— Мужчина? Это был Эл?

Джей покачал головой:

— Вероятно. Голос был знакомым, но я не мог точно определить его. Когда я проснулся, мне сказали, что они изучали излучения моего мозга во сне, но я не помню, чтобы меня подключали к энцефалографу. И все это представлялось мне сном, сюрреалистическим сном.

Софи хорошо было известно это ощущение. Ее сны наяву не были спровоцированы лекарствами, хотя Клод несколько раз гипнотизировал ее и перед этим всегда давал какое-то лекарство, чтобы помочь расслабиться.

Джей смотрел на нее в упор:

— А может быть, всему этому существует гораздо более простое объяснение? Может быть, я и есть Джей Бэбкок?

— Тогда кто был тот человек, который ко мне вломился?

Джей всплеснул руками и прикрыл рот ладонями:

— А что, если это был я?

— Что такое ты говоришь?! — ахнула Софи.

— У меня ведь вспыхивали в мозгу отрывочные картины этого происшествия, и в них были кое-какие подробности, о которых ты мне не рассказывала. Я видел все так, словно присутствовал здесь. Думаю, я и есть он.

Софи была ошеломлена, она не сводила глаз с Джея.

— Но каким образом ты мог оказаться тем налетчиком? Ты ведь был в клинике. Я звонила туда. И мне сказали, что ты спишь.

Скорее всего, Джей не слышал ее.