— Потрясающая у тебя кепочка.

Неужели она до сих пор не сняла бейсболку из «Крутого Дэна»?

— Боже мой! — Софи сорвала с себя кепочку. — Она так измялась, что я собиралась выбросить ее, но она почему-то вскочила мне на голову.

— В самом деле? Прямо на голову? Какая умная шапка.

Джей снова отнял кружку у Софи и, прислонившись к стойке бара, наблюдал за женой. Она вспомнила, что он и прежде, бывало, так делал. Блейз, совершенно счастливый, лежал перед холодильником, наслаждаясь теплом, проникавшим из-под его дна.

— Ты не подумала над моим предложением? — спросил он.

Софи молча кивнула, поняв, что он имел в виду предложение финансовой помощи ее проекту, которое обещала обдумать. Она не хотела, чтобы дети лишились чего бы то ни было только лишь из-за ее гордости и стремления к независимости. Это было бы не только эгоистично с ее стороны, это было бы во вред ей самой.

— Если это кажется тебе неуместным, не обязательно принимать деньги от меня. «Бэбкок фармацевтикс» занимается разного рода благотворительностью. Детали можно оговорить позднее, просто воспринимай меня как волшебника с мешком денег.

Софи едва сдержала улыбку.

— Я подумаю. Обязательно подумаю.

— Я хотел бы принять участие в твоих заботах, Софи, — сказал Джей совершенно серьезно. — Ну, хоть немного. Это никоим образом не умалит того, что ты уже сделала.

Софи обернулась к плите и поймала в стеклянной дверце собственное отражение. Слава Богу, она сняла рабочий комбинезон и переоделась в майку и шорты. Положительным моментом в том, что она набрала несколько фунтов, было то, что ее формы стали немного выразительнее. Разумеется, она не стала пышкой, но под натянутой тканью майки грудь выглядела более-менее упругой. Даже она сама это видела.

— Увидела там кого-то знакомого?

Отражение Джея, остановившегося у нее за спиной, возникло рядом, и Софи почувствовала себя так, словно ее застали на месте преступления. Он не мог, конечно, знать, что она мысленно измеряет себя, но все же она смутилась от того, что оказалась столь поглощена таинством собственной обольстительности. Если, конечно, она у нее вообще была — обольстительность. В чем секрет сверхъестественной способности Джея проникать сквозь все преграды, которые она выставляет, и понимать ее самые сокровенные мысли и чувства? Она почти ненавидела его за это. Разумеется, именно поэтому ей так трудно было поверить, что он — Джей. У того Джея — любителя приключений — вовсе не было способности проникать в ее потайные мысли. Да и желания тоже, вынуждена была признать она.

Конечно, в этом все дело. Именно этим он постоянно держит ее во взвинченном состоянии, и она почти не сомневается, что он прекрасно отдает себе в этом отчет. Под его взглядом она чувствовала себя соринкой на препарационном стеклышке микроскопа. Ей теснило грудь, дыхание было затруднено. Состояние ее тела свидетельствовало о том, что при желании он может одним взглядом стереть ее в порошок. Но она не хотела быть стертой в порошок. Она не желала, чтобы кто-либо имел над ней такую власть, особенно теперь, когда она позволила Джею так интимно приблизиться к ней. Секс не имеет ничего общего со стиранием в порошок.

— Зачем ты приехал? — спросила Софи.

Вопрос прозвучал как обвинение. Вероятно, так оно и было.

— А куда мне еще ехать? Ведь ты — здесь.

У нее в горле встал комок. Вот так, с горла, все у нее всегда и начиналось, а потом обрушивалось как лавине.

— Чего ты от меня хочешь? — Глупый вопрос, но его пришлось задать.

Он на мгновение задумался.

— Шанса.

— Для чего?

— Чтобы доказать, кто я такой. Заставить тебя поверить.