Она скрыла улыбку, посмотрела на мать и с притворным ужасом покачала головой.

— Что мне с тобой делать, мама? — спросила она, с шутливым недовольством вскидывая руки.

— Я не видела на тебе ни одного приличного платья с тех пор, как приехала в это Богом… — Регина осеклась, вспомнив о Крисе. — С тех пор, как я сюда приехала. Естественно, мне пришлось взять дело в свои руки. У тебя по-прежнему восьмой размер? — Она подошла к кровати и принялась перебирать пакеты. — Размеры здесь не такие, как у нас, но в хороших бутиках продавцы знают, что чему соответствует.

Регина вытащила спортивный бледно-лиловый шелковый костюм и развернула его.

Джейси была в восторге. У матери хороший — и, конечно, дорогой — вкус.

— Йэну он понравится, — сказала она, чтобы немножко поддразнить мать.

Регина состроила уморительную гримаску.

— В нем он будет выглядеть ужасно, — отозвалась она, и они все втроем рассмеялись.

Когда с разбором покупок было покончено, Регина повелительно хлопнула в ладоши и приказала:

— А теперь искупайтесь и переоденьтесь. Сегодня вечером мы идем в кино, а на завтра я взяла билеты в театр.

Джейси вздохнула. Даже если бы она и попыталась возразить Регине, чего в данный момент она делать не собиралась, это было бы все равно что плыть против течения в реке из жидкого цемента.

Когда Регина ушла к себе, а Крис отправился в ванну, Джейси еще раз перебрала подарки. Сшитые в салоне брюки и блузки, джинсы и футболки, очаровательное белье, маленькое черное платье из шелкового крепа, а к нему — весьма сексуальные туфли и чулки. Косметика и духи тех оттенков и запахов, которые Джейси выбрала бы сама.

Когда Крис вышел из ванны и переоделся в свою выходную одежду, Джейси заняла его место, чтобы тоже совершить преображение. Она почувствовала себя обновленной и восхитительной, прибегнув к помощи новой косметики и надев черные слаксы, мягкую белую блузку с глубоким вырезом и босоножки. Утром она сходит подстричься и заодно сделает маникюр.

За ужином в ресторане рядом с гостиницей Джейси поджидал сюрприз. К их столу подошел Эндрю Каррутерс, американский управляющий Меримбулой. Одет он был элегантно, возможно, для посещения концерта или балета, а рядом с ним шла потрясающе красивая рыжая женщина. На ней был изысканный вечерний туалет в средневековом стиле.

— Миссис Ярбро, — тепло сказал Каррутерс, словно они были хорошо знакомы. Он притворно смущенно огляделся вокруг. — Я не вижу вашего мужа.

— Он дома, — вежливо ответила Джейси. Она едва знала этого человека и не имела причин относиться к нему с неприязнью, но, помня отношение к нему Йэна и Джейка, решила быть осторожной. — Это моя мать, Регина Уолш, и мой пасынок, Кристофер.

Крис мрачно смотрел на Каррутерса, сжав на коленях маленькие кулачки.

Интересная ситуация, подумала Джейси, вспомнив, что они с Йэном больше не возвращались к разговору о продаже земли.

Улыбка Каррутерса была, похоже, показной, хотя широкой и лучезарной. Он кивнул Регине и Крису и приобнял женщину.

— Моя жена Кэрол, — сказал он.

Джейси пожала Кэрол руку и вспомнила о своих намерениях в отношении этой пары.

— Насколько я знаю, — сказала она, — у вас есть дети. Мы будем рады видеть их в иоландской школе.

Кэрол Каррутерс рассмеялась, звук получился резким и высоким.

— Мы держим гувернантку, — ответила она.

Но поколебать решимость Джейси было трудно. После вторжения в «Гуся и собаку» и схваток с Ридли Шифлетом она обрела некоторое безрассудство.

— Это прекрасно, — сказала она.