— Я запутался в балансовом отчете. Вера не до конца все объяснила.

— Вера, Вера! Я больше не хочу слышать этого имени! Забудь о том, что она была!

— Боюсь, не получится, — усмехнулся он. — Эта рабочая лошадка везла на себе весь воз. Его так сразу не переложишь в другую телегу.

Марго наморщила лобик, и он тут же спохватился:

— Ну хорошо. Куда ты хочешь поехать?

— Тратить деньги! — рассмеялась Марго. — Ведь у нас их так много!

«Будем надеяться, что через пару лет не окажемся банкротами, — подумал он, запирая за собой дверь кабинета с табличкой: «Директор Намин Никита Борисович». — А то придется снова кого-нибудь убить». И посмотрел на Марго. Роскошная женщина, но какая же безалаберная! И абсолютно беспомощная в делах.

15

Вере Александровне Алмазовой было предъявлено обвинение в убийстве. На втором допросе у следователя она согласилась признать свою вину, при условии, что Чугунов пригласит сюда, в прокуратуру, ее мужа. И Чугунов пошел навстречу, ибо доказательств было еще недостаточно, чтобы закрыть дело и направить в суд. Чистосердечное признание Веры Александровны Алмазовой решало проблему.

…Никита как всегда опоздал. На пятнадцать минут. Когда он вошел в кабинет, то Веру поначалу просто не узнал. Что стало с уверенной в себе женщиной, бизнес-леди, чей подписи следователь Чугунов присвоил когда-то звание генеральской? Выбитая из привычной колеи, из жизни, наполненной только работой, находясь в ужасных условиях, Вера потерялась и словно бы окаменела. Она теперь целыми днями была погружена в свои мысли. И постепенно сходила от этих мыслей с ума. Вспоминала день за днем всю свою жизнь и приходила в отчаяние. Через несколько дней после задержания у нее уже не было сил сопротивляться. Надеялась она теперь только на чудо. Но чуда не произошло.

Когда муж вошел в кабинет, Вера подняла голову и спросила у следователя:

— А почему он на свободе? Ведь было же покушение на убийство?

— У господина Намина хороший адвокат, которому удалось убедить прокурора, что подследственного Намина Никиту Борисовича до суда не обязательно содержать под стражей. Можно ограничиться подпиской о невыезде.

— Адвокат? Откуда адвокат? — Вера почти не выразила удивления. «Вряд ли она выдержит тюремное заключение», — подумал Никита. — Разве у моего мужа есть деньги?

— Выходит, что есть, — сказал Чугунов. — И немалые. Присаживайтесь, Никита Борисович. Ну-с, Вера Александровна, начнем. Что вы хотели заявить в присутствии своего мужа?

— Я просто хотела на него посмотреть. В последний раз.

— Вера, я знаю, что ты через своего адвоката подала на развод, — мягко сказал Никита. — Может быть, не стоит?

— Откуда у тебя деньги? — спросила Вера. — Марго дала? Алексей Алексеевич, разве вы не видите, что они задумали? Мой муж и его любовница. Эти люди заодно.

— Вера, ты не в себе, — Никита и следователь Чугунов переглянулись. — Может быть, мою жену стоит перевести в тюремную больницу? Она плохо выглядит.

— Лицемер!

— Нет оснований,— пожевал губами следователь. — Вера Александровна, так как? Вы признаете свою вину? В ваших же интересах не затягивать следствие. Как говорится, раньше сядете, раньше выйдите. И улик достаточно. В вашей квартире, в шкафу, обнаружен парик, в котором вы были, когда сбили гражданку Афанасьеву, машина разбита, на ней кровь, охранник стоянки вас опознал. Думаю, что, если наденете парик и темные очки, свидетели наезда подтвердят вашу вину. И остальные убийства… Так как?

— Хорошо, — устало вздохнула Вера.