Когда за служанкой закрылись двери, Одри подняла руки и закрыла ладонями лицо. Ее плечи вздрогнули. С губ сорвался всхлип, прежде чем молодая женщина осознала, что плачет.

Воспоминания о прошедшей ночи были слишком яркими и болезненными, чтобы она могла так просто успокоится. Ее до сих пор трясло, после услышанного из уст мужа, а сердце, казалось пронзенным тысячей острых иголок. Одри никак не могла понять, как только ей удалось уснуть? Она помнила только то, что лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку и плакала, пока Энтони говорил. Его голос до сих пор звучал в голове бывшей леди Грэхем. Жестокие слова, бьющие, словно хлыст по ее душе, разрывающие любовь на части.

«А чего ты ожидала? — спросила она себя. — Он не хотел женится на тебе! Его заставили!» — и Одри прекрасно понимала, что будь на то воля Энтони Болтона, сейчас на ее месте была бы Мей. Но что сама Одри могла поделать, если полюбила Энтони, едва встретив. Глубоко и искренне. Без надежды на ответное чувство.

Одри видела, как Болтон ухаживает за ее сестрой и ревновала, затаив собственную любовь, заперев ее на замок. Одри не замечала, чтобы Мей, ее свободолюбивая и своенравная сестра, так уж поощряла ухаживания Энтони. Нет, Мей с ним была мила, но не более, хотя, кто знает, может быть, младшая дочь Джона Грэхема позволяла себе большее проявление чувств, когда находилась наедине с наследником рода Болтон. Ведь прогуливались они с Мег в саду. Почти наедине. И что с того, что слуги и старая нянюшка присматривала за девушкой в окно. Кто знает, что они — Мейгрид и Тони — могли говорить друг другу в это время?

А после пришел этот приказ короля. Одри до сих пор не могла поверить своему счастью. Ведь теперь она, она, а не Мей, станет женой Энтони!

Тогда, узнав о повелении Его Величества, Одри восславила небеса за такой подарок и пообещала себе и Богу, что станет самой лучшей и любящей женой для этого великолепного мужчины. Но, как оказалось, Энтони не была нужна ни она, ни ее чувство.

— Я ценю вас и вашу привязанность ко мне, но боюсь, что сегодня вам придется спать одной! — сказал ей муж, когда оставив гостей, пирующих внизу, они поднялись наверх в комнаты, отведенные для молодых. Энтони открыл перед ней двери и пропустил вперед, как истинный джентльмен, но когда девушка потянулась к мужчине, шагнул назад. Выставив перед собой руки.

— Вам надо отдохнуть, моя дорогая! — сказал ей муж и на его лице Одри прочитала только одно и очень явственное желание — уйти от нее как можно дальше и, скорее всего, утопить свое горе в вине, скрывшись от гостей и родни.

— Это из-за Мей? — вырвалось у Одри прежде, чем она сумела остановить себя.

Энтони нахмурил брови.

— Но я не виновата, что король отдал такой приказ, — проговорила девушка. Одри никогда не призналась бы в чувствах к Энтони, женись он на сестре. Но теперь, когда сама стала его женой, не могла отступится и не дать себе шанс на счастье. И теперь, когда лежала одна на своей широкой постели, думала о том, что сделает все возможное, чтобы покорить сердце мужа. Чтобы он навсегда и думать забыл о Мей.

Всадники возвращались в поместье, пустив жеребцов шагом. Покачиваясь в седле, Энтони Болтон осматривался по сторонам. Тенистая дубовая аллея, начавшаяся за поворотом, говорила ему о том, что скоро они выедут к особняку Грэхемов, где его ждал завтрак и … Одри.

Мысли о молодой жене не давали покоя мужчине. Он не слушал разговор отца и тестя. Он думал о своем.

Вчера, поднявшись с Одри наверх, в их общую спальню, Энтони сперва решил для себя, что сделает все то, что полагается делать мужу в первую брачную ночь. Но когда шагнул к Одри, когда заглянул в ее глаза, то увидел в них другую и отступил. Не смог.

Он понимал, что причиняет боль девушке, ставшей его женой.