«А ведь я и сама не знаю, как вообще оказалась в этом облике, – подумала с мысленным вздохом. – Возможно, это чары. Кшиштоф вроде бы за мной не гнался… Не помню. Если он сделал это, то, вероятно, был уверен, что я и сама навлеку на себя неприятности. А если это я… Или папа… Нет! Не может быть! Как? Мы ведь не маги. Нет. Это Кшиштоф, точно!»

Чем больше времени проходило, тем увереннее я себя чувствовала. Не пугал непривычный ракурс и мелькающие перед глазами лапы вместо рук и ног. Да и звуки уже не казались слишком громкими, а запахи – слишком сильными. В моменты, когда я не пыталась что-либо анализировать, мир вокруг не пугал, просто выглядел объемнее и шире.

Новые обостренные чувства помогли дойти до дома, избежав встречи с людьми, хотя сегодня на родной улице было весьма многолюдно. Выбрав момент, я метнулась в кусты рядом с домом рейяна Войца и из зарослей уставилась на аптеку.

Фасад был частично скрыт дощатыми щитами, сквозь щели в которых виднелся замерший на страже жандарм. От здания исходило легкое свечение. Все еще бело-голубое, но в нем проскальзывали зеленоватые искры.

«Ничего хорошего», – невесело констатировала я. Мне не был известен порядок действий жандармов, но само их присутствие здесь о многом говорило.

Я долго сидела и прислушивалась, надеясь хоть что-то узнать, и мои усилия были вознаграждены, когда к рейяне Пашкевич заглянула ее давняя подруга, живущая через три улицы от нас. Выждав удобный момент, я проскользнула к дому соседки и залегла между ее розовыми кустами и стеной под окнами гостиной. На мое счастье, ввиду достаточно теплой погоды Элзбета Пашкевич оставила одну из створок окна незапертой.

– Так что у вас тут случилось? – донесся едва слышный вопрос заинтригованной рейяны Гончарек – большой любительницы сплетен и кошек. Последний момент вызвал у меня острый зуд в носу.

– Ой, целая история! – с нотками испуга и восторга воскликнула рейяна Пашкевич. – Кто бы мог подумать, что здесь, у нас, может произойти что-то подобное, Диточка!

После недолгого молчания и звона посуды я услышала продолжение разговора.

– Наш почтальон обнаружил аптекаря Новака, – откровенно радуясь своей роли рассказчицы и не пытаясь это скрыть, начала рейяна Пашкевич. – Мертвого!

– Ой! Ужас какой! – воскликнула Дита Гончарек. – Его убили? Грабитель?

– Нет, – притворно вздохнула Элзбета. – Жандармы и маги молчат, не хотят говорить, но уже все знают – нашего аптекаря убил какой-то безумец!

– Ох! Вот страх-то!

– И ко всему прочему… маг, – радуясь произведенному впечатлению, добавила рейяна Пашкевич.

– Маг? – переспросила ее подруга. – Тут? Но из-за чего? Новак же не был магом.

– Именно-именно, – подтвердила рейяна Пашкевич. – Все знали, что Новаки – обычные люди. Но… Казимир мертв, а его дочь куда-то подевалась.

Женщины замолчали, явно обдумывая сказанное и услышанное. Я слышала стук ложечек, звон чашек и хруст чего-то очень ароматного.

Вот же ж! И не отбило у них аппетит. Лопают с удовольствием.

Я вздохнула и прикрыла глаза.

Значит, отец мертв.

Я уже знала это, но продолжала надеяться.

Мертв…

Теперь от этого никуда не деться, остается только признать случившееся.