Мысль додумать не дали.

Со стороны двора на площадку за сеткой вылетела разбитая «десятка». Взвизгнула тормозами. Оглушила меня взрывом отечественного рэпа и светом неоновых фар.

С водительской стороны опустилось стекло, и в проеме показалась бритая голова. На лице водилы отразилось усилие мысли. Он уставился на девочку.

Задняя дверь со скрипом открылась. Оттуда высыпали братки и тоже застыли, глядя на чудо в апельсиновой юбочке. Судя по всему, особым интеллектом никто из них не отличался.

– Эй, чикса, – первым отмер водила, –ты чё, заблудилась?

Кто то присвистнул. Остальные заржали.

– Иди к нам, погреем!

Двое из них направились к девочке. Она же стояла, будто не понимая, что они говорят. Даже не шевельнулась.

Вот незадача! Кажется, кто то должен вмешаться. И что то подсказывает – этим героем (надеюсь, не посмертно) стану я.

Набрала побольше воздуха в грудь и «вышла из тени»…

– Эй! – закричала, привлекая внимание. И для вящей убедительности грохнула сумкой об сетку. – Не троньте ее! Оставьте ребенка в покое!

Да где же ее родители?!

Взгляды братков обратились ко мне.

Сразу так неуютно стало… Захотелось зарыться в асфальт, прикинуться ветошью и не отсвечивать.

Но за сеткой, на той стороне, стоял зареванный беззащитный ребенок, и он нуждался во мне! Весь мой материнский инстинкт, если вообще таковой у меня имелся, взывал к справедливости. Эх, попадись мне сейчас эта горе мамаша!..

– Ты чё трындишь, овца? – один из братков вопросительно навис надо мной. – Чё в сумке то?

Я инстинктивно подалась назад, хотя между нами еще оставалась сетка. И краем глаза поймала движение справа.

Только не это! Там в заборе дыра!

Двое братков приближались ко мне с той стороны суровой походкой питерских гопников.

– Пацаны, проверьте, что у нее в узлах, – гоготнул зарешётник.

Ну нет, контрольные не отдам! Меня Альбина за них порвет, а ее я боюсь куда больше, чем этих неандертальцев.

Прижав сумку к груди, начала отступать.

– Эй, чикса, – один из гопников, ухмыляясь, соизволил обратиться ко мне, – да ты не ссы, реально не обидим.

Ага, так и поверила!..

Резкий вопль заставил нас оглянуться. И как раз вовремя, чтобы заметить, как рядом с девочкой вспыхнул белый факел высотой с человека. Точнее, судя по торчащим из огня кистям и голове, это и был человек. Тот самый, назвавший меня овцой. Похоже, он пытался схватить девочку за плечо…

«Так ему и надо!» – всплыла в голове злорадная мыслишка, а следом за ней нахлынула паника.

У меня на глазах только что сгорел человек! Самовоспламенился! За секунду сгорел дотла и осыпался горсткой пепла.

Братки, видимо, тоже перепугались. Или ими руководил инстинкт самосохранения, свойственный диким животным. Всей толпой они ломанулись обратно в машину.

Снова взвизгнули тормоза. Водила ударил по газам, но рванул не в сторону выезда, а прямо на девочку.

Дальнейшее отпечаталось у меня в мозгу неоновой вспышкой.

Между ними оставалось не более метра, когда машина вдруг резко замерла, словно наткнулась на невидимое препятствие, и сложилась гармошкой. Ее задние колеса, бешено вращаясь, оторвались от земли. Корпус с хрипом и стоном начал закидываться, собираясь встать на капот. И в этот момент она вся вспыхнула ослепительно белым пламенем.

Раздались жуткие вопли.

Всего секунда. Всего доля мгновения. И от машины осталось лишь пятно на асфальте.

А девочка повернулась ко мне и широко улыбнулась. Ее глаза сверкнули, как звезды.

Оставалось только визжать, что я и сделала.

Мой визг оборвали весьма банально.