— Ну, иди ж ты сюда, скотина! — Серебряный подобрал с земли камень, швырнул в собаку.

Ротвейлер зарычал, но с места не сдвинулся.

— …Что вы делаете?! — послышался за спиной возмущенный голос.

Стараясь не выпускать пса из поля зрения, Серебряный обернулся. Растрепанная девица в безразмерном джинсовом комбинезоне сверлила его гневным взглядом.

— Уйди! — отмахнулся он и поднял с земли еще один камень.

— Да прекратите же! — взвизгнула девица и метнулась к коляске.

— Куда?! — Серебряный поймал сумасшедшую за руку, попытался оттащить в сторону. — Жить надоело?

— Пустите! А ну, пустите немедленно! — Девица больно лягнулась, зыркнула зелеными глазищами.

Псина вскочила и, тихо порыкивая, начала приближаться.

— Да успокойся ты, дура! — зашипел Серебряный. — Видишь, собака!

— Сам ты дурак! — Острый локоть больно уперся в ребра. — Тайсон, сидеть! Я кому сказала — сидеть?!

Пес послушно замер, но продолжал буравить Серебряного недобрым взглядом.

— Так это твоя собака? — Возбуждение ушло, уступая место просто невероятной усталости.

— Конечно, моя! Чья же еще? — Девица высвободилась из его объятий.

— А ребенок?

— И ребенок тоже мой! А вам что нужно?

Серебряный в сердцах сплюнул. Вот идиот! В героя решил поиграть, ребенка спасти от твари четырехлапой. А никого спасать, оказывается, не надо! И псина, и ребенок принадлежат вот этой растрепанной дурынде!

От пережитого, а еще больше оттого, что все его волнения оказались напрасными, Серебряный почувствовал себя сквернее некуда, снова захотелось курить. Девица не сводила с него удивленно-настороженного взгляда, псина недовольно ворчала и пускала слюни.

— Мужчина, вам нехорошо?

— Отстань! — Серебряный раздраженно отмахнулся, достал из урны измятую пачку «Мальборо», выбил сигарету, нашарил в кармане зажигалку. На сей раз сигарета показалась ему восхитительной. Девица неодобрительно покачала головой, отошла к коляске.

— Какого хрена ты ребенка одного оставила?! — неожиданно для самого себя рявкнул он.

— Что? — она обернулась.

— Твой ребенок орал как резаный, — уже спокойнее сказал Серебряный и затянулся глубоко, до рези в легких.

— Я не оставляла его одного. С Ванькой был Тайсон.

— Да что ты говоришь?! С Ванькой был Тайсон! Не было с Ванькой Тайсона! И мамки не было! Мамка и Тайсон где-то шастали, а Ванька орал!

— О господи! — Девица сгребла ребенка в охапку, осуждающе посмотрела на пса. — Тай! Ты где был, паршивец? Я тебе что велела?

Серебряный тяжело вздохнул и направился прочь. Глаза б не видели ни Ваньки, ни Тая, ни этой чокнутой.

— Мужчина!

Он не стал оборачиваться.

— Эй, мужчина!!! — Девица не отставала.

— Ну? — Он нехотя остановился.

У нее было нескладное скуластое лицо, слишком большой рот, чересчур бледная кожа и волосы, похожие на паклю. Если бы не глаза, ярко-зеленые, с золотистыми крапинками, ее смело можно было бы назвать дурнушкой. Глаза определенно спасали положение.

— Ради бога, простите. Тай обычно никогда не отходит от Ваньки. Он вас очень сильно напугал?

— Слушай, шла бы ты со своим Таем…

Девица осеклась, обиженно заморгала.

— Я только хотела извиниться…

— Извинилась? — рявкнул он.