— Почему ты не разбудил меня раньше? — спросил капитан Плюм, испытывая угрызения совета. Он взглянул на часы. — Уже половина девятого. Ты получил ответ?

— Нет.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Нель, не ожидая дальнейших вопросов, сам объяснил:

— Тюремщик передал ей мою записку в полдень, когда сменился. Он не передал ей лично, но клянется, что видел, как она получила ее. Он послал предупредить Бетти, что зайдет в определенное место за ответом, прежде чем снова заступит на дежурство. Но никто не пришел, и он вернулся без ответа.

Молчание, последовавшее за этим, было мучительно. Наконец Натаниэль нарушил его, запинаясь и как бы боясь высказать вслух свои мысли:

— Я убил ее отца и слыхал, как Бетти потребовала моей смерти. Я знаю, что я приговорен, но почему ты думаешь, что тебе предстоит та же участь? Мне кажется, что Бетти не ответила на твою записку потому, что знает, что ты останешься в живых и что скоро она тебя увидит. Ты будешь спасен!

Нель взял кусок мяса из блюда, которое принес тюремщик одновременно со свечой, и начал механически жевать.

— Ешь, Нат. Это наша последняя возможность закусить!

— Ты, значит, не веришь, что будешь спасен?

— Конечно, нет. Неужели ты можешь допустить, что Стрэнг оставит меня в живых, зная, что я собираюсь его убить?

Кто-то возился у засова. Оба повернулись на неожиданный звук, и когда дверь открылась, они увидели тюремщика. Он был очень возбужден.

— Я получил сейчас известие, — шепнул он торопливо. — Но оно стоит…

Натаниэль вытащил из кармана золотые монеты и уронил их на протянутую руку тюремщика.

— Мой мальчик следил за домом Бетти Кроч, — продолжал тюремщик, дрожа от сознания опасности, которой подвергался. — Час тому назад Бетти вышла из дому и направилась в лес. Мой мальчик проследил ее. Она побежала к озеру, села в лодку и начала грести прямо по направлению к морю. Она исполнит ваши распоряжения.

В своем волнении тюремщик незаметно для себя проговорился, и друзья сразу догадались, что он прочел записку. Вдруг из коридора раздались звуки открываемой наружной двери, и тюремщик, как ужаленный, выскочил из камеры. Но Натаниэль помешал ему захлопнуть дверь.

— Где Марион? — спросил он. Его сердце останавливалось от страха. — Ради Бога, скажи, что с Марион?

На мгновение испуганное лицо тюремщика прижалось к двери.

— Марион не видели с утра. Королевские офицеры разыскивают ее.

Дверь захлопнулась. Засов громко лязгнул. Как только они остались вдвоем, Нель не удержался от радостного крика:

— Они уехали, они оставили остров!

Но известие тюремщика произвело на Натаниэля совершенно другое впечатление. Он окаменел. Кровь в нем застыла.

— Ты уверен, что Марион убьет себя, как только станет женою Стрэнга? — спросил он.

— Да, прежде чем его грязные руки прикоснутся к ее платью! — воскликнул Нель.

— Тогда Марион уже мертва! — Слова Натаниэля падали точно тяжелые камни. — Марион уже в прошлую ночь была в гареме короля.

Выговорив это, Натаниэль упал на солому и закрыл лицо руками. Сознание проявленной слабости, мысль, что не сумел уберечь Неля от мучительного известия, что отравил последние часы друга еще одним страданием, вдруг пронзила его. Нель не произнес ни слова. Когда молчание угрожало задушить их, Нель уловил какой-то шум и сказал со спокойствием, более жутким, чем самое сильное волнение:

— Мне кажется, они идут за нами, Нат.