– И что?

– Знаешь, раньше она всегда радовалась, когда мы с ней вдвоем куда-то ходили или ездили, а тут… вся какая-то надутая и как будто настороженная…

– Понятное дело, ее там против папаши насюсюрили как следует.

– Я никак не мог к ней пробиться. Раньше мы с ней болтали часами, она говорила, как со мной хорошо, я на любой вопрос могу ей ответить, а тут… Ни о чем не спрашивала, будто какую-то повинность отбывала. Боюсь я за нее.

– Федя, будь реалистом. Забрать ее сейчас ты не можешь в силу самых разных обстоятельств, а влияние двух таких скверных баб вполне предсказуемо. А ты говорил ей, что собираешься в будущем ее забрать?

– Не говорил. Только спросил, хотела бы она в принципе жить со мной.

– А она что?

– Спросила: а кто будет меня воспитывать? И кто будет кормить? Какая-нибудь чужая тетка, которая запросто меня отравит.

– Тьфу ты! Федь, ты сам виноват!

– Да знаю… Надо было уходить, когда она еще была несмышленая… А я… Взбеленился, когда в своей драгоценной тачке запах чужого мужика учуял. Но это была последняя капля. Знаешь, если бы я просто на побывку приехал, ничего бы не произошло. Я всегда весь в своей работе, в делах, а тут перерыв образовался… Идиот я, болван конченый…

– Ничего, Федя, встретишь ты еще нормальную женщину.

– И что? Будет с кем трахаться без проблем?

– Ты циник, Федя! Нет, нормальная женщина умеет не только дать мужику, но и дать ему ощущение уюта, семьи, крепкого тыла…

– Илюха, это все в теории. Вот у тебя есть такая женщина?

– Чего нет, того нет, но я понимаю, к чему надо стремиться! – засмеялся Илья.

– Ну, с твоей подачи, пожалуй, и я это понял, – грустно улыбнулся Федор Федорович.

– Не дрейфь, дружище! Полетим на Кубу и там все горести вылетят из головы.

Они договорились встретиться в Шереметьеве. Федор Федорович поехал домой, собирать чемодан. Вещи свои он забрал из квартиры, где, слава богу, не столкнулся с женой. Но встреча с дочерью тяжким грузом лежала на душе. Я, кажется, первый раз в жизни не знаю, что мне делать. Черт-те что! Он уже подходил к подъезду, как вдруг его окликнул женский голос.

– Простите ради бога! Вы случайно не видели собаку, такую большую, рыжую, несказанной красоты?

– Несказанной красоты? – улыбнулся он.

– Да! Он убежал… я бегаю, кричу-кричу, а его нигде нет…

Женщина показалась ему довольно невзрачной, впрочем она была заплакана, губы дрожали.

– Давно пес удрал?

– Да уж часа два…

– У него есть вообще такая привычка?

– Да нет, в том-то и дело! Он еще молодой, и всегда был такой послушный… Мы его спокойно спускали с поводка. Он никогда далеко не уходил… – рыдала женщина. – Господи, что же мне делать?

– Суду все ясно. Он просто учуял течную сучку и дунул за ней. А в какую сторону он побежал, вы заметили?

– Да, вон туда, но там парк… ночью страшно…

– Ну вот что, пойдемте туда, со мной вам не страшно?

– Господи, с вами нет, не страшно почему-то, – сквозь слезы улыбнулась женщина. – И вы пойдете искать чужую собаку?

– Пойду, очень охота взглянуть на пса несказанной красоты. А как его зовут?

– Апельсиныч!

– Как? – не поверил своим ушам Федор Федорович.

– Апельсиныч, – смущенно повторила женщина.