|
Теперь его компания владела восемнадцатью гостиницами по всему миру, и везде отели “Кавано” славились своим безукоризненным обслуживанием и отличными условиями. Разумеется, Адам начинал не с нуля. Он унаследовал приличные деньги от обоих своих родителей, и все-таки, несомненно, своим успехом он был обязан себе самому. - Еще до несчастного случая мой образ жизни мне осточертел, - признался Адам своей собеседнице. - Звучит ужасно, правда? - Пожалуй, - согласилась Лила с мягкой улыбкой. - Все завидуют тому, что ты имеешь. - Я это понимаю. И не горжусь своей скукой. Вот только почему мне стало скучно? - Ты достиг всего, чего хотел, больше некому было бросить тебе вызов. Поэтому ты сам выискивал сложные ситуации, как, например, это восхождение на гору. Адам задумался. - Мне теперь кажется, что с тех пор, как мы с Пьером и Алексом планировали это восхождение, прошла целая жизнь. Теперь мне даже трудно представить, как я мог во все это впутаться. Друзья пригласили меня провести месяц будущей весной у них на яхте в Средиземном море. Никогда раньше я не брал отпуск, но даже если бы я это сделал, перспектива больше не кажется мне привлекательной. Я чувствую себя чужим всему этому - богатым людям, быстроходным машинам, экзотическим блюдам, шикарным яхтам, первоклассным отелям, красивым женщинам... - Его тяжелый взгляд уперся в Лилу. Она молча кивнула. Чуть помедлив, сказала с понимающей улыбкой: - Это пройдет, Адам. Ты так себя чувствуешь, потому что все так и есть на самом деле. Когда ты встанешь на ноги, к тебе вернется твое привычное видение мира. А как только это случится, ты снова закружишься в его водовороте. - Я в этом не уверен. - Ну конечно, так и будет, - заверила его Лила. - Достижение все новых и новых целей у тебя в крови. Страсть к успеху заложена в твоих генах, это передалось тебе по наследству, как и черные глаза. Элизабет говорит, что у тебя столько энергии, что ей за тобой просто невозможно угнаться. Она говорит, что ты постоянно в движении. Все это к тебе вернется. - Но я никогда не буду прежним. Я не имею в виду физически, - добавил он, заметив, что Лила хочет ему возразить. - Мои мысли о жизни, о людях никогда не станут прежними. - Это правда, Адам, ты никогда не станешь прежним. Когда-нибудь в далеком будущем ты даже будешь рад, что с тобой такое случилось. - Лила встала, подошла к нему и откатила его инвалидную коляску от стола. - Скажу тебе честно, Кавано, - чуть более легкомысленно продолжала она, - вся эта философия меня порядком утомила. Почему бы нам не пожелать друг другу спокойной ночи? - Я не устал. - Не спорь со мной... Адам! Что ты делаешь? С силой и ловкостью, изумившими Лилу, Адам протянул руку, схватил ее за запястье и притянул к себе. |
