Своеобразие дорийской формы мужских союзов в сравнении с теми их формами, которые мы находим как у современных отсталых народов, так и у древних (например, у гомеровских греков), заключается в их особой устойчивости в условиях классового общества и государства. При этом, особенно важно отметить, что эта устойчивость не была устойчивостью пережитка. Дорийские союзы не превратились в танцевальные клубы (по словам Шурца , участь большинства мужских союзов при переходе на более высокие ступени культурного развития). Они продолжали оставаться важнейшим, неотъемлемым элементом в политической системе дорийских государств, так же, как и в свое время в племенной организации дорийцев - завоевателей Пелопоннеса и Крита. Трудно представить, чтобы при всех пертурбациях, сопровождавших переход от родового строя к государству, союзы не претерпели серьезных изменений, которые затрагивали бы саму природу этого института. К сожалению, даже те немногие исследователи, которые, как Нильссон, признают, что между дорийской и первобытной  формами союзов существуют определенные различия, не уделяют должного внимания этому вопросу, вследствие чего здесь остается еще очень много неясностей. Поэтому главная задача, которую мы ставим перед собой в настоящем исследовании, заключается в том, чтобы установить, что отличает дорийские мужские союзы, известные нам по источникам классического и эллинистического периодов, от аналогичных организаций более раннего времени. Ответить на этот вопрос означало бы в то же время осветить причину особой устойчивости института мужских союзов в Спарте и городах Крита. Сразу же оговоримся: окончательное решение стоящей перед нами проблемы в настоящее время едва ли возможно. Материал источников слишком скуден и хронологически распределен крайне неравномерно. Большая часть литературных свидетельств падает на IV в. до н. э. (Ксенофонт, Эфор, Платон, Аристотель), эллинистический и даже римский периоды (авторы из сборника Афинея, Плутарх). Наиболее важные критские надписи датируются в основном V в. Для более раннего периода источники, если не считать одного фрагмента Алкмана и одной весьма лапидарной надписи из Дрероса, практически отсутствуют. В какой-то степени этот пробел может быть восполнен за счет привлечения параллельного материала эпоса, данных этнографии и т. д. Тем не менее, каковы бы ни были наши конечные выводы, они в значительной мере будут носить гипотетический характер.

В свете всего изложенного выше стоящая перед нами проблема распадается на ряд конкретных вопросов. Важнейшие из этих вопросов следующие: 1) отношение дорийских мужских союзов к союзам современных отсталых народов; 2) соотношение гомеровской и дорийской форм мужских союзов; 3) мужские союзы и дорийская родо-племенная организация; 4) функции мужских союзов в системе дорийского полиса.

Учитывая то значение, которое представляет для избранной нами темы материал современной этнографии, мы считаем своей обязанностью дать в начале работы хотя бы краткую справку об основных формах и разновидностях мужских союзов.

* * *

Институт мужских союзов уходит своими корнями в отдаленную эпоху становления человеческого общества . В его основе лежит простейшее деление первобытной орды на две поло-возрастные группы: группу женщин и детей и группу взрослых мужчин. Это деление обусловлено рядом факторов, среди которых главную роль играет половое разделение труда в первобытном обществе и тесно связанная с ним половая табуация, господствовавшая в определенные периоды жизни орды . Простейшую форму изоляции полов еще в недавнее время можно было наблюдать у ряда наиболее отсталых племен Центральной Австралии. Наглядным проявлением этой изоляции было разделение лагеря локальной группы туземцев на две половины -мужскую и женскую . У одного из карликовых племен Юго-Западной Африки бергдама подобная же сегрегация наблюдается во время еды. Мужчины приготовляют и затем съедают охотничью добычу у «священного огня» в центре лагеря.