– Медленно!

Он с улыбкой, медленно повернувшись, показал себя.

– И задом! – Не унималась я. – Супер!

– А вы? Пойдете в душ?

– Ну…да..

– Полотенце я вам положил там.

– Вам не больно? – Привычно спрашивал он, видимо давно смирившись, что под его размер женщин не делают. Я положила его на спину и села сверху.

– Да, – сказал он, закрыв глаза. – Так вам удобней будет контролировать глубину проникновения…

Его губы были полуоткрыты.

– Целоваться не будем. Мы же с Вами незнакомы, – сказала я.

Он засмеялся, перевернул меня на спину и вошел на весь размер, сразу испугавшись: – Не больно?

– Уже нет…

– Вы не устали? Я кончу, как только вы скажете мне кончить.

У меня сбилось дыхание: «Ох, ни х… себе, самоконтроль!» Я решила тут же проверить.

– Хочу сейчас!

– Хорошо, – ответил он и, сделав несколько заключительных движений, кончил.

«Вот это конь из-под принца!» – шевельнулась у меня мысль. Шевелить чем-либо еще я уже не могла.

– Я сейчас вернусь, и продолжим, – сказал он вставая.

Я только восхищенно промычала в ответ, как мычат коровы, нежданно-негаданно угощенные посреди голодной зимы отборным клевером…

Меня угостили отборным мужчиной с отборным членом! Этот самый член, лежа на животе своего хозяина, упирался головкой в пупок и был похож на воина в шароварах и шлеме. Форма члена – мой пунктик. Не люблю член-гриб с наспех нахлобученной шляпой, и не люблю с тонкой шеей, похожего на стрелку, указывающую направление удара главных сил противника. Не люблю похожих на…

– Вы вновь бодры? – Вошел Александр в мои членские размышления в том же полотенце.

– Да. Чаю хочу.

– Пейте. И шоколад берите, – улыбнулся он и сел рядом.

– А клубники больше нет?

– Клубники нет.

Я глотнула остывшего чая и положила за щеку шоколад. Он поднес руку к моей голове и стал гладить меня по волосам… С такой нежностью… Интересно, кому она предназначалась? Жене? Любимой девушке? Вряд ли ведь мне… Я закрыла глаза, чтобы не видеть его взгляда, он остановил пальцы на моей шее, и я услышала:

– Вот так раз… и все… Маньяк – он ведь получает удовольствие от чужой боли, его не остановишь мольбами о пощаде. Только больше возбудишь. Вы ничего не сможете сделать…

– Ну почему же ничего? Я пошопротивляюсь, – прошепелявила я с шоколадом во рту.

– Это бесполезно, – снисходительно улыбнулся он и чуть сжал пальцы на шее. – Ладно. Не бойтесь. Сделать вам еще чая?

– Нет, не надо. Налейте сюда кипяточка.

– Хорошо.

– Да.

– Устали? – Заботливо поинтересовался он у моего рухнувшего на кровать тела. Сев рядом, он стал ласкать мне спину, слегка касаясь кончиками пальцев кожи, словно она раскаленная… Я повернулась и взяла его за каменные ягодицы.

– Класс! Железный Феликс!

– Ну, вы же этого хотели? У вас же там написано – живот с костями не предлагать, – серьезно пояснил он.

– Ну, да. Этого. Ну что? Еще раз по чайку и на третий раз? – Игриво спросила я с тем выражением, с которым спросила бы корова «а клевер еще остался?»

– По чайку можно.