|
Я сначала не заинтересовалась им, а теперь вот думаю, если тебе так повезло, может, стоит и мне попробовать? Лекси рассмеялась. Через час после ее ухода Спенсер знал о Лекси все, что можно было найти в компьютерной базе данных: список ее студентов, предмет, который она преподавала, оценки, выставленные, ею в прошлом семестре, ее расписание, адрес и телефон, номер водительских прав и карточки социального обеспечения. Спенсер прочел ее резюме, выяснил, что в ноябре она обращалась в медпункт колледжа с жалобой на простуду и получила таблетку бенадрила. Колледжу следовало бы запретить доступ к подобным файлам, подумал молодой человек, запрашивая базу об отце девушки. Однако данные были открыты, и он спокойно искал то, что ему было нужно, не мучаясь угрызениями совести. Когда на экране высветилась информация о мистере Джордане, Спенсер даже присвистнул. Вот это да! Мэрри был прав: Фонд Лоренса Джордана выделяет огромные средства музеям, школам, театральным студиям и другим культурным организациям Рокки-Фолса и Остина. Но науку он не спонсировал. Что ж, подумал Спенсер, значит, наш проект будет первым. Деньги есть деньги. Искать и находить средства для работы молодой человек умел. – Мэрри, – крикнул он из кабинета, – спасибо за информацию об отце Лекси. – Всегда, пожалуйста. Команда уже успела вернуться к работе, отшельник Рип удалился в свою пещеру. А Спенсера мучили сомнения: одного восторженного отклика для «Техасцев» явно недос-таточно. Да и письмо, кстати, еще не отправлено. Лекси Джордан убежала, прежде чем Спенсер ус-пел договориться о деталях сделки. Да, она сказала, что позвонит, но он не желал подстраи-ваться под ее расписание. Просмотрев распечатанную информацию, Спенсер нашел номер ее телефона и позвонил. Голос на автоответчике принадлежал не Лекси. Спенсер набрал номер еще раз, снова ус-лышал тот же голос и положил трубку. Оставлять сообщения было не в его правилах. Где же она? Время ужина. Она могла пойти куда-нибудь... или сегодня она работает в «Уэйнрайт-Инн»? Спенсер позвонил в ресторан. – Кто сегодня у вас играет? – спросил он метрдотеля. – Франческа Фонтейн и Александра Джордан. Виолончель и фортепьяно. Значит, он угадал. Спенсер вышел из кабинета и встретил пять пар глаз, напряженно уставившихся на него. – Пойду, послушаю, как она играет, – объяснил он. – Что вы на меня так смотрите? – Ничего, – хором ответили коллеги и вернулись к работе. Я просто изучаю партнера по деловому соглашению, убеждал себя Спенсер. – Гордон, ты закроешь здесь все, хорошо? – Не волнуйся. – В таком случае, джентльмены, разрешите откланяться. – Давай не будем играть мелодию из «Кошек», – попросила Лекси, пробегая пальцами по клавишам. Слова Спенсера о посредственных музыкантах из «Уэйнрайт-Инн», все еще звучали у нее в ушах. Девушки уже заняли свои места, и Франческа настраивала виолончель. – Пожалуйста, Лекси, дай мне передохнуть. Я «Воспоминания» могу посреди ночи с за-крытыми глазами сыграть, – простонала в ответ виолончелистка. – А ты пойди, сними нижнее белье, это придаст «экспрессии» твоей игре, – ехидно проци-тировала Лекси. – Что это с тобой? – удивилась Фрэнки, не отрываясь от настройки инструмента. Лекси обвела взглядом зал: будний день и время раннее, – а уже ни одного свободного места. – Мне просто кажется, мы обязаны поддерживать марку заведения и играть с полной отда-чей. – Надеюсь, это не намек на то, что я играю вполсилы. – Глаза у Франчески засверкали от негодования. – Я просто не хочу, чтобы наша игра превратилась в рутину. |
