– По-моему, я знаю, чем можно занять тебя в их отсутствие, – лукаво произнесла она, подмечая тревожность на его лице.

– Господи Иисусе, а ведь священники вот-вот нагрянут к нам на порог!

– Не поминай имя Божье всуе, – ластясь к нему, пробормотала она.

– Ты сама упоминала его пять минут назад.

– Я? Ничего подобного!

– А вот и да, – сказал он с улыбкой. – Ты ужас, а не женщина.

И вдруг раздался стук в дверь.

Двое стояли в наглухо застегнутых пиджаках. Третий, с окладистой рыжей бородой, был в старом джемпере, над которым выпрастывался воротник черной же рубашки с расстегнутой верхней пуговицей. Вообще, и лицом, и сложением он больше напоминал лесоруба.

«Обветренный» – такое словцо было как раз про него.

– Мистер Лэйси? – спросил бородач, и Лэйси кивнул.

На секунду он остолбенел.

И зачем только рубашку покупал, промелькнула у него шальная мысль.

– Да, – опомнившись, сказал он вслух. – А вы, стало быть…

Он не докончил фразу. В смысле, кто еще это мог быть?

– Я отец Манус, – представился бородач. – А вот мои коллеги, отец Фаралдо и отец Оскуро.

Два других священника поочередно склонили головы в такт представлению. Из всей троицы Фаралдо оказался самым старшим, а Оскуро – младшим. На затылке у него была то ли тонзура, то ли проплешина размером с блюдце. Его неулыбчивый вид вызывал недоумение. Вдобавок у него были глаза человека, мало чему доверяющего и еще меньше во что-либо верующего.

Путь наверх в иерархии священничества, похоже, дался ему нелегко.

– Мы ждали вас к утру, – растерянно сказал Лэйси. – Нас отец Делани предупредил.

Рядом с ним, возбужденно заламывая руки, топталась жена. Фартук она успела скинуть. Он почувствовал, что она находится на грани истерики… или чего похуже.

Как там, низкопоклонство? Раболепство? Вероятно. Лэйси захотелось отвести ее в сторонку и велеть успокоиться. Это же люди, а не небожители.

– Можно нам пройти в дом? – спросил отец Манус, на которого хлестала струя воды – та лилась прямо с щербатого карниза.

Надо будет попозже влезть по стремянке и глянуть, почему оттуда так хлещет.

Жена уже завладела ситуацией, оттерев мужа нажимом бедра и заставив его распахнуть дверь.

– Конечно, – угодливо заворковала она. – Милости просим, очень вам рады. Мало ли который час! Добро пожаловать в наш дом. Не желаете ли чаю или перекусить с дороги? Дорога наверняка вам утомила.

Они гуськом втянулись в холл и тщательно вытерли ноги о коврик. Лэйси выглянул в темноту, но доставившей их машины не заметил. Возможно, автомобиль припаркован где-нибудь на обочине. Хотя они что, приехали сами? Наверное, нет: учитывая важность сана, епархия позаботилась послать кого-то в аэропорт. А может, они сели в Дублине и оттуда отправились своим ходом? Хотя это долгий путь по старому шоссе и, не зная дороги, там можно легко заблудиться. Надо на всякий случай спросить, а то вдруг на улице остался кто-нибудь нуждающийся для согрева в кружке чая, а заодно и в сэндвиче.

– Вы добирались сами, святые отцы? – поинтересовался он.

– Нет, в аэропорту нас встретил шофер, – ответил отец Манус.

– И нас он отыскал без проблем?

– Разумеется.

Его акцент был трудноразличим.