— Я в курсе. Заткнись, а то я тебя тоже хромой сделаю!

— Какие мы нежные! Ты чего, кофеина перебрал?

Мэддену удается наконец слезть с табуретки, не без помощи босса, конечно.

— Знаешь, Пит, я надрался, — раскачиваясь, серьезно сообщает Хэнк.

— Да что ты? Не может быть! Эдди, принеси нам парочку банок диетической колы, ладно? Льда не надо.

Пасторини ведет Мэддена к столу и аккуратно пристраивает на диванчик. Эдди приносит две огромные пивные кружки с колой.

— Пей, — командует Пасторини. — И покажи мне эти документы.

Мэдден отхлебывает колы. На вкус она гораздо лучше пива.

— Что случилось, Хэнк? С утра все было нормально. Ты сказал, у тебя даже есть его отпечаток на осколке стекла.

Мэддена накрывает волна тошноты — то ли от выпитого пива, то ли от того, что он вдруг вспомнил события сегодняшнего дня. Он закрывает глаза, потом открывает и таращится на инициалы и бессмысленные слова, вырезанные на столе. Особенно его поражает надпись «мочилово». Это к чему? Кто кого мочит?

— Не надо было так близко к сердцу все принимать, Пит, — бормочет Мэдден. — Я себе обещал, что не буду. И все-таки переживал. Говно я, а не коп.

— Хватит.

Мэдден откидывается на спинку диванчика, сражается некоторое время с карманом штанов, наконец вытаскивает сложенный втрое конверт и протягивает его Пасторини. Пасторини внимательно изучает надпись и удивленно читает:

— Как правильно подавать мяч, 4 шага.

— Не, ты внутри посмотри.

Пасторини вытаскивает листки. Пока он проглядывает их, Мэдден допивает колу.

— Как он их достал? — спрашивает старший инспектор.

— Я же тебе сказал. Не знаю. — Мэдден обводит пальцем букву «Б» в слове «Боб». «Боб + Лиз». Интересно, где сейчас эти Боб и Лиз?

— Хэнк!

Мэдден поднимает голову:

— Чего?

— Что он тебе сказал?

— Сказал, что я не инспектор, а говно. И главное — он ведь прав!

— Хэнк, я этого не слышал. Ты пьян и городишь ерунду.

— А ты послушай. Я тебе говорил, что в этом деле все не так. С самого начала говорил. Паршивое дело. А ты меня не слушал. Ну вот, теперь мне конец.

— Ты преувеличиваешь.

Мэдден печально качает головой:

— Она забыла. Вылетело из головы.

— Что?

— Так мне Керри сказала. Я ее спросил, чего она мне-то не рассказала про Кристен. Про то, что та посоветовала. Что Когану надо сходить к врачу. «Я забы-ы-ла. Столько всего навалилось, вот у меня из головы и вылетело». — Он передразнивает ее тоненьким противным голосом. — «И вы же меня об этом не спрашивали»! И она права! Нет, ну не кретинизм, Пит, а? Я ее не спрашивал, это правда. Знаешь почему?

— Из-за дневника, — отвечает Пасторини. — Ты мне уже говорил.

Мэдден икает, заглядывает в кружку, обнаруживает, что она пуста, и тянется к кружке Пасторини.

— Вот теперь я понимаю, почему тебе это пойло так нравится. — Он залпом выпивает половину. — Очень бодрит.

— Ладно, Хэнк, давай подведем итоги.

— Давай.

— Что у нас есть? Есть куча улик, добытых незаконным путем. Есть пострадавшая, дневнику которой, оказывается, нельзя верить. Есть съехавший крышей инспектор, решивший, что он не коп, а говно. И есть главный свидетель, вполне вероятно занимавшийся сексом с жертвой. Которая при этом была в отключке.

— Вроде так. — Мэдден весело поднимает кружку, словно произносит тост.