— Коган, вот почему ты такой козел?

— Знаешь, я много об этом думал. На самом деле я ненастоящий козел. Я становлюсь козлом только тогда, когда меня бодает другой козел. К такому вот я пришел выводу. Серьезно. В момент возможной угрозы я, если можно так выразиться, предпринимаю превентивные меры обороны.

— А с чего ты решил, что тебя бодать собираются?

— Ну, у меня стоит антикозлятор.

— Чего у тебя стоит?

— Антикозлятор. Приборчик такой.

— Тебе бы лучше такой приборчик, чтобы знать, когда оперирующий хирург в твоем мнении не нуждается.

— Все относительно. Может, не нуждается, а может, и нуждается.

— К твоему сведению, я как раз собиралась ввести лапароскоп, когда ты приперся. Без тебя бы обошлись. И прекрати обсуждать мои решения в присутствии ординаторов.

— Я просто хотел помочь по-дружески.

— Знаешь что! Думаешь, раз ты травматолог, так тебе можно врываться в чужие операционные и раздавать советы направо и налево? Так вот нет!

— Мне было одиноко.

— Коган, я серьезно!

«Вот в том-то и беда, — подумал Коган, — что ты говоришь серьезно».

— Энн, сбавь обороты. И не надо петь мне любимую песню про травматологов. Каждый сам для себя решает, кого он будет оперировать посреди ночи. И не моя вина, что тебе достаются желчные пузыри, а мне слава. Ты сама пошла в общую хирургию. Это не я тебя туда отправил.

— Дело не в желчных пузырях. Дело в твоем отношении.

— Не знаю, чего ты добиваешься, — сказал Коган, — но извиняться я точно не буду. Вот когда я и правда сделаю что-нибудь плохое, тогда извинюсь, и с удовольствием. Встану на колени и буду умолять тебя о прощении.

— Не смей входить в операционную, когда я работаю!

— Покажи мне документы на операционную, и я больше никогда туда не зайду.

— Что?

— Документ, что ты ее купила, покажи. Что это твоя собственность.

Это стало последней каплей. Беклер взбесилась окончательно. Видно было, как у нее кулаки чешутся дать ему по морде разок. Но она удержалась и просто показала средний палец.

— Ах ты… — начала она.

— И тебе хорошего дня, Энн. Если соберешься обсудить это в более вежливой форме, я буду ждать тебя в кафе во дворе. И даже кофе куплю.

Она открыла было рот, но Коган повернулся и ушел. Туда, куда и направлялся, когда она его окликнула.

— Не суйся в мою операционную! — крикнула Беклер ему вслед.

Другого хирурга такая ссора, может, и расстроила бы, но Когана она совершенно не тронула. Налаживать отношения с Беклер он не собирался. Да это, на его взгляд, было и невозможно. А раз невозможно, чего переживать? Только так и можно выиграть. Нельзя позволять себе расстраиваться из-за идиоток вроде Беклер. И не надо париться из-за пустяков. Покупаешь хорошие амортизаторы и едешь себе по лежачим полицейским, как по ровной дороге. Быстро и гладко.

14

Скажи мне

1 апреля 2007 года, 12.16

Мэдден ждет. Проходит пять секунд, но Керри не отвечает.

— Керри, Кристен занималась сексом с доктором Коганом? — повторяет Хэнк.

Молчание. Мэдден никак не может понять, чего она мнется. Просто распереживалась? Или изображает верного друга?

Он решает зайти с другой стороны.

— Что ты думаешь о докторе Когане?

— Теперь?

— Да.

— Не знаю, — нервно отвечает она.

— А по-моему, знаешь. Кристен в дневнике написала, что ты от него не в восторге. Что тебе не понравилось, как он с ней обошелся.