Элен Алекс. Музыка вечной любви
1
Солнце жарило планету, по небу лениво плыли облака, моря и океаны дремали в полуденном зное. А кинорежиссер Бенджамин Мортон набирал телефонный номер женщины своей жизни Марти Кейл. Наконец она взяла трубку. — Марти, — сказал Бенджамин, — для этого фильма мне нужна только ты. Соглашайся, а то я застрелюсь. — Бенджи, — устало произнесла Марти, — ты каждый раз это обещаешь. Бенджамин улыбнулся. — На этот раз застрелюсь по-настоящему. Марти недоуменно пожала плечами на другом конце провода. — Как же я могу согласиться, если у тебя еще даже сценария нет? — У меня есть план, — с энтузиазмом сказал Бенджамин. Он убрал со лба отросшую челку и стал ждать, что Марти начнет заинтересованно расспрашивать. — Интересно, — спросила она без всякого интереса, — что за план? — Ну-у-у, — Бенджамин возвел глаза к потолку, — это будет начало позапрошлого века, забытый богом городок, расположенный возле железнодорожной станции. Но я не хочу снимать вестерн, потому что ты боишься лошадей. — Бог мой, Бенджи, — перебила его Марти, — о чем ты говоришь, какой новый фильм?! У тебя ведь даже эфемерного плана нет. — Ты не дослушала, — невозмутимо сказал Бенджамин Мортон, — у меня есть пять героев, это будет любовный пятиугольник. Еще там будут бандиты с психологией итальянских гангстеров. Но все дело, скорее всего, будет проходить где-то в Центральной Африке. Бенджамин Мортон замолчал и прислушался. Марти Кейл немного помолчала. — Ты сам понял, о чем говоришь? — с сочувствием спросила она. — Да, — уверенно сказал Бенджамин, — и ты все понимаешь. — Бенджи, если честно, я не очень понимаю, чем ты пытаешься меня сейчас заинтересовать, — призналась Марти. — Брось, Марти, все легко и просто. Ты же знаешь, что мне всегда было все равно, в каком веке происходят события, и никогда не были интересны всякие географические подробности. Для меня и моего зрителя главное — характеры героев, мотивы их поступков и всеобъемлющая любовь этих героев. Бенджамин Мортон уже горел идеей нового фильма, и ничто не могло его остановить. Такой уж он был человек, в омут — так с головой, любить — так на всю жизнь, работать — так выкладываться до конца. — Да, но без острого сюжета и интересных событий у тебя ничего не выйдет, — сказала Марти. — Это выеденного яйца не будет стоить — накрутить на мой пятиугольник захватывающий сюжет и интересные события, — улыбнулся Бенджамин. — Вот когда накрутишь — и сюжет, и события, тогда и звони, — тоже улыбнулась Марти. — Вот же я и звоню, — сказал Бенджамин, — соглашайся, Марти. — Он вытащил из пачки сигарету и закурил. — Бенджи, ты опять? — Да, а то, правда, застрелюсь, — пообещал он. Марти Кейл вздохнула. Бенджамин Мортон прислушался. — А что у тебя там за шум, вода бежит, что ли? — сказал он. — Да, я в джакузи лежу. Бенджамин почему-то обрадовался. — И я в джакузи лежу, — сказал он. — У меня тоже вода бежит, слышишь? — Давно слышу. — Я пью пунш. А ты что пьешь? Марти подозрительно посмотрела на свой бокал. — Даже не знаю, — сказала она. — Дилси сделала какой-то очередной коктейль, но они у нее почему-то все хуже и хуже получаются. — Конечно, они у нее все хуже и хуже будут получаться, — сказал Бенджамин, — вспомни, сколько ей лет. Другое дело, моя Твигги. |
