Но дальше идти босиком она не могла – нужно было спускаться к уже невидимой машине. Дэвид сунул ее туфли в сумку и стал поддерживать Люсию на неудобных участках, предупреждая заранее, где нужно двигаться осторожно. Камни, нагретые солнцем за день, ласкали ее ноги своим теплом, и это немного помогало мириться с горной прохладой.

– У каждой страны, – продолжал между тем Дэвид свой неторопливый рассказ, – есть не только те границы, что обозначены на карте. Земля ведь не плоскость. Давно замечено, что у стран есть кроме горизонтальных вертикальные границы – нижние и верхние.

– И мы собирались перейти верхнюю границу Израиля?

– Ее переходят не ногами. И не когда вздумается. Это, можно так сказать, граница с Богом.

Она слушала и время от времени смотрела на него широко открытыми, восхищенными глазами. Ей нравилось то, что рассказывал Дэвид, но она хотела бы найти в его голосе нотки тепла, внимания, даже, может, заигрывания, а находила только спокойные интонации рассказчика. Было даже не понятно, кому он все это рассказывал: ей или самому себе. Робкая, неосознанная надежда на любовь оставляла ее. Он просто развлекает маленькую девочку, ему надоела напыщенность, поэтому – джинсы, кроссовки, горы и тропинки, на которых, между прочим, можно запросто расшибить себе голову…

Они уже едва видели друг друга в беспросветной тьме, и страх оступиться и упасть со склона вдруг овладел ею. Как же они найдут машину? Становилось все холоднее, ветер усилился и трепал подол ее платья. К тому же как-то незаметно их окутал туман. Кожа девушки покрылась холодной влагой. Люсия уже сильно сбила ноги, мысленно ругала себя за то, что отправилась на это свидание, и была близка к слезам… Но неожиданно в темноте показалось что-то светлое. «Машина!» – с радостью подумала она, но тут же грустно вспомнила, что их «субару» – черный.

Видение оказалось низким каменным сараем, выбеленным и покрытым сверху густым слоем веток. То ли охотничий домик, построенный на случай непогоды, то ли прибежище скалолазов… и влага тумана тут же смешалась на щеках Люсии с другой влагой, соленой: девушка вспомнила, что еще в начале подъема видела белую точку далеко справа. По всей видимости, ее они и достигли. Но в таком случае проделать обратный путь, пока не рассветет, невозможно! и Люсия уже не стесняясь заплакала, уткнувшись в плечо Дэвида. Он не говорил ни слова, только сильно сжимал ее плечи. Похоже, он нисколько не переживал из-за того, что они заблудились, и вовсе не чувствовал себя виноватым…

Туман явно перерастал в дождь. В объятиях Дэвида Люсия немного успокоилась. Маковски открыл дверь сарая, и они, согнувшись, вошли в узкий проем. Дождь уже шуршал по крыше, и в одном месте сверху капало. Девушка дрожала от холода. Дэвид достал из сумки фонарик, и при его свете они увидели грубо сложенный очаг и возле него – охапку дров. Маковски деловито обследовал крышу и убедился в наличии отверстия для выхода дыма, затем присел на корточки и стал ломать хворост о колено. Одежда Люсии совсем промокла, и девушка попросила его не поворачиваться. Тусклый свет от разгоравшегося хвороста выдал его умиление. Он на минуту оторвался от своего занятия, достал из сумки уже знакомую Люсии полосатую подстилку и протянул ей.

Въедливый туман добрался до самых укромных уголков ее тела. Вся ее одежда, вплоть до маленьких кружевных трусиков, была влажной.