|
И еще сказала: — Не волнуйся, дети уже большие, сами за собой присмотрят… Я не поздно вернусь». А потом добавила: «Люблю». И он ответил: «Я тоже тебя люблю». Повесил трубку, уже сожалея о своих планах. Он знал, что она собиралась ужинать у Клары. Снял номер в «Новотеле», оставил администратору ксерокопию своей кредитной карты, чтобы иметь возможность выйти ночью. Даже не пошел перекусить (шведский стол за счет заведения): желудок свело. Остался в номере. Прямо скажем, гордиться тут нечем. До последней минуты он колебался. Нехорошо так делать. Нехорошо. Не суй палец в мясорубку… Он походил по комнате, от кровати к двери, от двери к телевизору на длинной белой тумбе, от телевизора — опять к кровати. Пощелкал пультом, переключая каналы. Поймал порнофильм на «Canal+», в очень плохом качестве, но на черном экране порой мелькали трепещущие половые органы. Звук был странный, металлический, похожий на пилу, ну прямо мясная лавка. В какой-то момент ему удалось сосредоточиться на происходящем, но тут пошли титры… Он выпил все бутылочки из минибара, съел все плавленые сырки, все пакетики арахиса и кешью, упаковку зеленых оливок и упаковку маслин. Маленький дорожный будильник высвечивал часы и минуты. Он пытался образумиться, говорил себе: «Нет, я не пойду. НЕТ. Я закроюсь на ключ, а ключ выброшу в окно. Приму снотворное и завалюсь спать. Я… в общем, надо выбросить из головы эту затею».
Он любил Аньес, и она его любила, он только все испортит. Испортит все из-за жалкого грязного любопытства. Из-за гаденького порыва. Двенадцать лет почти безупречного брака — срок немалый и заслуживает уважения. С Аньес он познакомился у себя в корпорации «Уотер», она там работала в приемной. Отвечала на звонки, приносила кофе ожидавшему клиенту, записывала сообщения, заказывала столики в ресторане, когда секретарши начальника были слишком заняты. Всегда улыбающаяся, элегантная. Однажды на корпоративной вечеринке по случаю Нового года — ох уж эта корпоративная культура: мы все большая семья, мы все любим друг друга… — он расхрабрился и пригласил ее на ужин. Она ответила «да» сразу, даже прожевать не успела. Потом, уже в ресторане, призналась, что давно этого ждала, заметила, как он на нее посматривает, робеет и чуть заикается в ее присутствии. Он что, действительно ее побаивается? Он ответил «д-д-д-да», нарочно заикаясь. Она расхохоталась, и он поцеловал ее над блюдом с утиной грудкой. История простая, как в детской сказочке. Дети были разочарованы, услышав ее. Никакой романтики: здоровенный бугай-южанин, бывший регбист, влюбляется в хорошенькую парижскую телефонистку. Продолжение было еще менее романтичным. Они поженились. Свадьба в мэрии, в узком кругу — третья пара в очереди. Свидетельницей Аньес была Клара, он позвал в свидетели сослуживца, некоего Левассёра, с которым даже не дружил. Аньес решила продолжать учебу. Она записалась на курсы бухгалтеров. «Людям всегда нужно считать денежки и сводить баланс». Пока училась, успела родить двоих детей: сперва Селин, потом Эрика. Когда они пошли в школу, стали обедать в школьной столовой, научились правильно писать свое имя и постоять за себя на переменках, она смогла выйти на работу. Ив остался в корпорации «Уотер» на той же должности: мастер сервисного обслуживания. «Вот скука, никакого размаха! — возмущалась Селин. — Папа просто антипод Прекрасного Принца!» — «А ты зря веришь в Прекрасного Принца, — возразила Аньес. — Прекрасного Принца ты сама себе строишь, по кусочку, как Эрик из „Лего“». Антипод Прекрасного Принца… В этот вечер, в «Новотеле», слова Селин молотом стучали у него в голове. Почему — непонятно. Некоторые слова врезаются в память так, словно их выжгли раскаленным железом. Годы идут, а их невозможно забыть. |
