Я потёрла кончик носа.

— А в середине что было?

— Я же говорю — самое интересное. До меня слух дошёл, он с Ольгой Шаповаловой в клубе целовался. И я решила от него уйти, ну чтоб неповадно было. Сказала, что ничего серьёзного между ними не было, одно влечение пустое. Так знаешь, как он после этого за мной бегал?

— Откуда ты всего этого набралась?

— Чего?

— Про влечения пустые.

— А-а… Так отовсюду. Из книг, фильмов, но в основном от мамы. Она у меня любит… всё возвышенное.

— Понятно. А по носу Ромка твой за что получил?

— Да за то, что надоел всем. — Она от переизбытка чувств меня за руку схватила. — Ника, это был цирк! Я на него обиделась за Ольку, ушла и решила его помариновать, как полагается. Ведь правильно? Он за мной бегать начал, а я его прогоняла. Гад потому что. А потом папка меня пригласил в свой ресторан, у них был важный вечер какой-то, а мне нужно было компанию составить сыну его приятеля. Ну так, чисто по-дружески. Хорошо, что я догадалась приодеться!.. У меня платье есть, всё серебристое и с декольте. Закачаешься! И вот меня усадили за столик к этому молодому человеку… Ника, какие у него глаза голубые! — Я отвернулась и затряслась от беззвучного смеха, а Вася меня легонько по руке шлёпнула. — Слушай! И вот, вышли мы с ним вдвоём на балкон: я в платье с декольте, рядом он — голубоглазый и высокий, тепло, луна светит, сверчки какие-то сверчат, у меня в руке бокал шампанского, который я с соседнего стола свистнула, пока папка не видел… В общем, кино без немцев, сплошная романтика. И вдруг через балконные перила Ромка лезет, а дружки его внизу подсаживают. Он нас увидел, взбесился и тут же драться полез, даже меня слушать не стал. В общем, всё мне испортил. — Тут Вася заметно поскучнела. — Потом пришёл Гена и дал Ромке по шее, и за дело. Ну, потом ещё папа добавил, потому что этот придурок всех гостей перепугал. А про то, что мне всё испортил, никто, конечно, не подумал. Какая уж тут любовь? Никакой личной жизни.

— А по-моему, она у тебя очень бурная.

— Да? — Васька бровки сдвинула, задумавшись. — Многие так говорят. Но я же не виновата, что я влюбчивая. И мне каждый раз кажется, что это навсегда. А у тебя не так?

Я головой покачала.

— Нет. До твоего папки, — я улыбнулась, — я ни разу не влюблялась.

Девочка смотрела на меня недоверчиво.

— Ух ты, — проговорила она негромко. — Папка, конечно, у меня особенный, но я прям не знаю, за что ему такое счастье.

Я даже смутилась немного от таких слов. А позже вечером, уже после ужина, когда я со стола убирала, невольно прислушиваясь к голосу Кирилла, который по телефону говорил с кем-то мне неизвестным, Вася ко мне подошла и на ухо мне зашептала:

— Тебе нужно встретиться с Лидией Аркадьевной.

Я непонимающе посмотрела на неё.

— С кем?

Вася сделала круглые глаза.

— С папкиной матерью.

Я забыла о тарелках.

— Зачем?

— Ну как зачем? Если ты ей понравишься, то папка о Кристине и думать забудет. Поверь, я знаю, что говорю. Она давно на него злится, а он не знает, как это исправить. — Она ещё голос понизила. — Он очень её мнением дорожит, хоть и врёт, что — нет. И про Кристину он ей ещё не рассказал, я бы знала. Вот и опереди его. И её.

Я быстро облизала губы.

— Это не очень хорошая идея, Вася.

— Точно, — кивнула девочка. — Это гениальная идея, Ника.

Я почувствовала взгляд Кирилла, посмотрела на него, а Вася и вовсе старательно и невинно заулыбалась.