Я почувствовала взгляд Кирилла, посмотрела на него, а Вася и вовсе старательно и невинно заулыбалась. А тот нам обеим кулак показал, видно догадался, что мы что-то затеваем.

Интуиция мне подсказывала, что идти у Васьки на поводу не следует. Всё-таки она, ещё в достаточной степени, ребёнок, и не до конца осознаёт возможные последствия своих безрассудных действий, но я-то понимать должна. И я понимала. Нутром чувствовала, что встречаться с матерью Кирилла за его спиной мне не стоит. Не правильно это как-то. Хотя, возможно, идея на самом деле гениальная, но вот Филин моё проворство вряд ли оценит. Моё такое явное стремление его на себе женить, и так ему активно не нравилось. А если уж я попытаюсь за его спиной его мать на свою сторону переманить… А ведь для этого притворяться придётся, врать и в глаза ей заглядывать. Этого он точно не простит.

Но Василису мне так запросто убедить в своей правоте не удалось. Она по-прежнему считала, что идея просто гениальная.

— Чего ты боишься? — настаивала она. — Встретитесь, чаю попьёте, поговорите. Кстати, она очень любит жасминовый чай, запоминай.

— Не собираюсь.

— Ника!

— Так, прекрати меня уговаривать. Я знаю, что Кириллу всё это не понравится.

— И что? Важен ведь результат…

— В том-то и дело, что нет, Вася. Не результат. А его ко мне отношение.

Васька скисла, на диван присела, и плечи её безвольно опустились.

— Ну, тогда я не знаю… По-моему, ты всё усложняешь.

— Я не хочу его насильно женить на себе, понимаешь? Я хочу, чтобы он этого хотел.

Васька потянула за свой кудрявый локон и принялась его на палец наматывать, при этом выглядела жутко задумчивой и серьёзной.

— Захотел — это серьёзно.

— Вот именно.

— А если не захочет? — полюбопытствовала она.

Я замерла, стараясь заранее не расстраиваться.

— Тогда выходит, что я всё себе придумала.

Васька на спинку дивана откинулась и глаза закрыла.

— Как же всё это сложно. Ну, почему нельзя попроще?

Я улыбнулась.

— Тогда жить не интересно будет.

— Конечно, — не поверила она. — А придумывать себе проблемы на ровном месте — интересно. — Рывком поднялась и кофточку одёрнула. — Ладно, будем думать. Не хочешь так, будет по-другому.

Я подозрительно прищурилась.

— Вася, а тебе это зачем надо?

— Ну, как же, — удивилась она. — Ты моя подруга. Это во-вторых.

— Во-первых пропустила, — подсказала я.

— Во-первых, и так понятно: я папку люблю. И себя рядом с ним. А если он на этой Кристине женится, то ничего хорошего не выйдет. Не уживёмся мы с ней, я это сразу поняла. А если она захочет, чтобы они в Москву переехали?

Я понимающе усмехнулась.

— Короче, сплошной эгоизм. Причём, у всех.

Васька плечами пожала.

— Наверное. Но что в этом плохого? Папка всегда говорит, что себя надо любить, а остальное приложится.

На выходные мы с Кириллом уехали в Малеевку, Вася с нами ехать отказалась, вдруг вспомнив о том, что у неё на следующей неделе две контрольные, безумно важные, между прочим, и без лишних слов вернулась к матери, якобы готовиться.

— Вернётся скоро, — сказал Кирилл, глядя вслед отъезжающей машине, из окна которой Васька нам на прощание рукой махала.

Я на Филина посмотрела, оценила серьёзное выражение лица, и спросила:

— Почему ты так думаешь?

— Задумала что-то. Набедокурит, и вернётся.