|
Волны суетились, толкали бетон, взбивали пену, шумели, но плоты давили их своей тяжестью, выглаживали море, оставляли за собой полированные полосы до самого горизонта. У берега тихоходные буксиры медлительно разворачивали плоты и намертво зачаливали их на опорные сваи. Все мелководье было утыкано этими сваями, превращено в игольчатую щетку. В тот день плоты приставали возле курчабой Медведь-горы, вечно пьющей синюю воду, а восточнее, на плотах, прибывших вчера, уже укладывались рулоны с почвой; еще дальше пыхтели опреснители, радуга играла в дождевальных струях, краны, покачивая, несли готовые домики, а в бывшей бухте КучукЛамбат уже висели на решетчатых рамах тяжеловесные гроздья винограда.
Так в годы детства Кима люди исправляли географию, наращивали берега, наступали на море. - Не для мужчин!-сказал Анти важно.-Налаженный конвейер. К сожалению, Анна Инныльгин не могла заказать небольшой показательный шторм. Неделю спустя наследникам демонстрировали другой передний край-подводный. Их спустили на дно Средиземного моря в батиполис (глубинный город). Притихшие, как бы придавленные двухкилометровой толщей воды, невольно вбирая голову в плечи, обходили ребята сумрачные приземистые комнаты с низкими сводами и толщенными столбами, как в средневековом монастыре; через лупоглазые иллюминаторы разглядывали подводный рудник. Перед ними в бурых клубах потревоженного ила шевелились мутно освещенные силуэты каких-то ковшей, транспортеров, ферм, кранов, дозаторов, контейнеров. И среди громоздких рабочих машин сновали подвижные, похожие на кальмаров или крабов киберналадчики. Из соседнего помещения доносился голос диспетчера: - Манолис, наладчик-144 барахлит. Отзывай, осмотрим его память! - Панас, задай программу на ремонт станка "альфа-бета"! Инженер-экскурсовод сказал школьникам: - Геология в наше время-подводная наука. Суша исчерпана, богатые руды выбраны километра на три. Так что ждем вас на дне, товарищи. - А опасно жить на дне? - спросила Анна Инныльгин, покосившись на Анти. - Мы слабонервных к себе не зовем,- сказал инженер твердо.-У нас темнота, тишина, изоляция, всякое в голову лезет. Аварии? Случаются. Есть такая вредная штука-усталость материала. Стоит купол год, два, три, а потом при той же нагрузке-трещинка. А давление двести атмосфер, и каждая капелька - пуля. Вот в Атлантиде этой весной... - Да, это дело требует мужества,-сказала Анна на обратном пути.-Ты как полагаешь, Анти? Но упрямый отрицатель был непреклонен. - Жизнь опасная, а работа сидячая. Киберналадчиком я пошел бы сюда. Машинам тут интересно. - Необщительная жизнь,- поддакнул Сева. Ким сказал: "Кому-то надо и на дно..." Неприятное он всегда взваливал на себя, хотя предпочел бы не такое однообразно неприятное. После юга-север. Из Греции Анна повела своих питомцев к Карскому морю. Сначала все шло как на пикнике: летели по берегам озер и рек, ставили палатки у воды, разжигали костры, купались на рассвете. На Урале непогода заставила свернуть крылья. Скользящий лентопоезд за три часа домчал их от Перми до Воркуты. В конце был нырок под землю, короткая задержка в тепловом шлюзе... и выход в заполярный город. Город как город: многоэтажные дома, цветники, душноватая жара на улицах. Единственная особенностьвместо неба над головой купол из сизой пленки. На самом-то деле она голубая, но кажется сизой, потому что снаружи идет снег, ложится на подогретую ткань, подтаивает, мутноватыми потоками стекает по желобам. Город-комната с потолком-пленкой! - Вы им покажите, как эти города сооружаются,сказала Анна здешнему гиду.-Мои птенцы ищут мужественную работу. - А на лыжах ваши птенцы стояли когда-нибудь? - спросил тот.-На вингерах-то не полетишь, обмерзнут. Анна напомнила, что на Волге тоже бывает зима. Лыжная вылазка началась обыкновенно: искрящийся снег, укатанная лыжня, гонки "кто-кого", снежки, визг девушек, барахтающихся в сугробах. |
