Кого обманываем, Арсений Николаевич?

Кончено.

Но живым сдаваться не стоит. С быдлом разговаривать нам не о чем. Собственно, и без химии мы тоже обойдемся.

...Качались лапы ели, журчала вода. Как тогда, в Вырице. Шурочка была вся в светлом, воздушном. Брат смеялся, глупо подшучивая и стесняясь. До смешного теплое шампанское...

Белов еще раз обтер кургузое тельце 'Коровина', и дважды быстро выстрелил в сторону кустов. Затем аккуратно уткнул обжигающий ствол себе под подбородок...

Русским офицером и дворянином Арсений Николаевич Белов давно уже перестал быть. Существовал финским и немецким агентом под незамысловатым псевдонимом 'Буре'. И последние двадцать лет жизни Арсения Николаевича, жизнью в общем-то не были. Но ушел бывший дворянин не колеблясь...

... Еще раз хлопнул выстрел. Капитан Голуб тянулся на цыпочках, пытаясь разглядеть врага. Определенно, здесь, под скосом. Ушлый, дедок-то... Тут без спешки нужно. Ишь, засел...

За кустами завозился, отмахиваясь от комаров, Хворостин. Нет, ну что ж за чучело такое? Голуб махнул пистолетом, показывая - сдвинуться правее, прикрыть русло ручья. Вполне возможно, дедок (а ведь диверсант, определенно диверсант!) туда рванет. Как бы Хворостин его с перепугу не завалил. Напортачит, ох напортачит... Взять диверсанта лично, это знаете ли...

- Капитан? - старшина окликал издали, вполголоса, но в тишине, нарушаемой лишь журчанием ручья, слышно было отлично. - Дедок-то вроде как того... Отбегался.

...Стояли, разглядывая тело. Хворостин вздыхал:

- Эх, накрылась медалька. У меня ж всего одна 'За Ленинград'...

- Благодарность тебе. С занесением в филейную часть, - проворчал старшина-разведчик. - Вон до чего старикашку напугал. Он и был-то невзрачный...

Мертвец действительно выглядел неинтересно. Щуплый, грязноватый. На выходе пуля разнесла верх черепа и ветерок шевелил остатки рыжеватых волос вокруг плеши. На грязноватом платке, валяющемся рядом, быстро подсыхали капли крови.

Голуб присел и принялся ощупывать ворот гимнастерки покойника:

- Нет, таки есть всё же, - пальцы нащупали опухоль зашитой ампулы. - Эх, товарищи, взяли бы мы его живого...

- В следующий раз. Небось, не последний, - пробурчал разведчик и осторожно присел на камень. - Утомил, гадюка. Хворостин, глянь, у меня там по пояснице не сочиться?

- Да, вы передохните, - сказал Голуб, укладывая в полевую сумку трофейный пистолет. - Поскольку придется нам этого 'Хазвазметова' транспортировать.

- Товарищ капитан!

- Разговорчики! Говорю же, надо было живьем брать. Тьфу ты, черт! Ведь, считай, в руках был...

* * *

Алексей опустил винтовку - из леса выходили свои, несли тело. Кряхтел Хворостин - волокущий мертвеца за руки, - начальство и подбитый старшина поддерживали ноги покойника. Капитан еще и нес сапог, видимо, соскочивший с ноги убитого.

Покойника положили на дорогу:

- Натуральный фашист, - заметил, отдуваясь, Хворостин. - Прям как в кабане весу.

- Лазил? - строго спросил капитан у Алексея, кивая на распахнутую дверь полуторки.

- Никак нет, только винтовку взял и патроны.

- Ну, это целесообразно, по ситуации, - Голуб посмотрел на опушку. - Интересно, чего он здесь торчал? Может, ждал кого?

- Вот же... - Хворостин начал сдвигать автомат на грудь.

- Надо бы засаду оставить, да мы уж крупно нашумели, - капитан ткнул пальцем в грузовик. - А с транспортом что делать? С машиной бы поработать толково.