- Не думает царь о том к чему приведут замашки его, ой не думает. Молод он, горяч, все мечтает мир перевернуть да вот только крестить младенцев все равно продолжат в холодной воде и этого не исправить, разве что новых священнослужителей по-новому обучать,– с некоторой тоской сказал Иерофан.– Что же до воды… воды, что нам с ней придумать то? Хотя, постой! Да ведь можно и это дело благообразным сделать, все же в церквях тепло и закрыто, пусть в них и крестят, а воду настаивают внутри, не грея никоим другим образом.

    - Вот видите, ваше высокопреосвященство, получилось же! Может, и другие неблагонадежные пункты исправить сможем, чтобы и нам отрадно и царь в радости остался?– с некоторой надеждой спросил епископ Варфоломей.

    Судя по всему, патриарх уже смирился с тем, что придется принять большую часть этих нововведений. Да и стоит ли нагнетать обстановку, когда тебе в руки дали такую власть, когда над тобой только государь стоит, а остальные всего лишь помощники и слуги. Конечно, патриарху хотелось бы, чтобы он вообще был первым или на крайний случай равным государю, но вот эти мечтания отпали у него еще во время февральских выборов. Не даст царь свершиться этому, зарубит все попытки, а строптивого иерарха сошлет в дальний монастырь, на Соловки, к примеру, всяко пользы больше будет. Глядишь, десяток другой пушек за все время пребывания отольет в их литейных мастерских.

    Главным условием назначения Иерофана на столь высокий пост была его лояльность к будущим реформам и начинаниям, гладко стелящимся под новый уклад русской жизни. Ведь со стороны все эти начинания кажутся именно возвращением в прежнее русло, после двадцати летней ломки наших традиций иноверцами и «просветителем-Петром».

    - Давай епископ дальше рассказывай о задумках еретических…

    - Да как же можно то так, ваше высокопреосвященство?! Все ведь для блага народа русского, для единения его с малыми народами, сам государь мне об этом говорил!– негодующе нахмурился Варфоломей глядя на задумчивого патриарха.

    - Да-да, конечно. Вот только ты не думал, отец Варфоломей, что все эти новшества царские к плачевным результатам приведут? Появятся новые раскольники богомерзкие, мытарства начнутся, люд побежит с землицы…

    - Кхм! Не будет такого, не глуп русский народ, видит он все и чувствует, если царь-батюшка для него добро делать будет, пускай и наказывая за глупость несусветную и незнание черное. Причина бунта может быть в другом, мне о ней сам Алексей Петрович сказал.

    - Это какая же причина такая?– поинтересовался патриарх.

    - Если иерархи воспротивятся и палки в колеса ставить начнут. Только тогда проблемы с народом могут начаться.

    - Умен царь, хотя и молод, понимает что к чему.

    - Умен, это вы правильно заметили, ваше высокопреосвященство,– хищно улыбнулся Варфоломей, маска почтения слетела с лица епископа будто ее и не было. Сидящий напротив него патриарх ощутимо напрягся, готовясь к худшему.– Радетель наш милостивый просил предупредить от глупостей всех тех кто решит что сможет в сторонке отстоятся и в тихую под себя грести. Такого не будет, как впрочем вы уже заметили. Нет ведь Яворского больше, в застенках сидит. Так и с остальными ослушниками будет, благо что раскольники угомонились уже, на места старые возвращаются, новшествам не противятся, так что сил у государя на розыск строптивцев найдется изрядно.