- Что случилось государь?– всполошились генералы, не понимающие в чем собственно дело.

    - Читай,– протягиваю генерал-майору Волконскому послание польского короля.

    Внятно и громко зачитав послание, генерал-лейтенант замолчал на пару минут, в шатре установилась тишина, даже вздохов не было слышно. Однако прошло время, и негодование выплеснулось через край, гневные окрики слышались со всех сторон. Но все-таки не смотря на них я прекрасно понимал , что случись такое, что Август решит пойти против России и мы может статься просто надорвемся, не хватит сил на войну со всеми. Придется делать уступки, к примеру, отдать часть пушек благо, что польских и литовских кот наплакал, да и десяток другой тысяч рублей придется отсыпать. Сучий сын!

    - Господа прошу меня оставить. Готовьтесь к обсуждаемой диверсии в лагере визиря, он должен сам наброситься на нас, иначе его орда сомнет нас в чистом поле, да и эти,– в руке зажат листок с посланием Августа.– Самые требования говорят о многом. Нужно как можно скорее освободить часть армии, иначе соседи совсем разбалуются. А теперь ступайте, сегодня же ночью я хочу видеть зарево пожара в ставке Балтаджи.

    Все вышли, гонец же остался ожидая моего приказа. Подумав, достаю перо и чернила, склянку с мелким песком и белый гербовый листок бумаги. Следует написать ответ как можно скорее, отряд князя нужен здесь нам как можно скорее…

    Сотни драгун и казаков, вместе с отрядом калмыков уходили через северные ворота лагеря. Перевязанные морды лошадей, усиленные конные разъезды в пределах прямой видимости, все было сделано для того, чтобы рейд, возглавляемый генерал-лейтенантом Рене, удачно зарекомендовавшим себя как хорошо исполнителя прошел, так как задумывался.

    Минуты проходили, а из лагеря продолжали выходить колонны воинов, почти восемь тысяч кавалеристов, из которых почти полтысячи посаженных на коней гренадер с полным боекомплектом гранат. Небо плотно заволокло тучами, где-то вдалеке шумели раскаты грома, однако отблесков молний не было видно.

    Несколькими колоннами, по три конника в ряду, драгуны с казаками ушли в темноту. Где-то на периферии скакали сотни калмыцкого отряда в случае неудачи обязанные поддержать своих союзников.

    Между тем сотни драгун не спешно на рысях двигались по дуге в сторону гомонящего многотысячного войска великого визиря. Государь несколько «размыл» первоочередную задачу этого дерзкого налета. Так как у турок артиллерии было, чуть ли не в три раза больше чем у русских войск, а вывести из строя орудия не представлялось возможным, то на военном совете было принято решение уничтожить запасы пороха. Столько сколько получится. Именно для этого и были направлены гренадеры, получившие по гранате с запальной трубкой, позволяющей бросившему ее воину в течение минуты убраться от этого места как можно дальше.

    Кордоны турецкого воинства были сметены лихим налетом казаков, драгуны же, налетев с восточной стороны, на кое-как укрепленный лагерь внесли еще большую сумятицу в разбуженное войско Балтаджи. Однако командиры войска не сразу уловили непонятное устремленное к центру движение небольшого безумного русского отряда.

    В большинстве случаев все стоянки и полевые лагеря делаются по одной схеме, могут быть различия только в местоположении складов фуража, пороха, снарядов и еды, да плюс к этому палатки командиров чаще всего находятся в том районе, где расположен его отряд. Так что благодаря разведки молдавского господаря, «прикормившего» некоторых фуражиров турецкой армии русское командование знало где находятся пороховые склады. Да вот только добраться до них не представлялось возможным. Об этом можно было и не мечтать: тройная линия защиты, сотни и тысячи фанатиков и бандитов, готовых накинуться на «грязного уруса», содрать с него живьем кожу и посадить на кол.