— Вы просто сводите меня с ума. Мне кажется, что я никогда не смогу понять, о чем вы действительно думаете. Вы всегда так ослепительно веселы…

— «Я всего лишь показываю то, как светит солнце», — бойко процитировала Соня. — Если вы здесь не для того, чтобы сказать мне, что договор о продаже подписан, то зачем вы пришли сюда?

— Я могу сказать, что пришел повидать вас.

— Нет, я вам не верю.

— Я пришел спросить вас кое о чем.

— Спрашивайте. В моей молодой жизни нет никаких секретов.

Секреты! Она почувствовала легкий стыд, когда повторила это слово про себя. А разве настоящая причина ее пребывания в Кингскорте — не секрет, тщательно скрываемый от посторонних? Хотя после сегодняшнего дня в этом нет необходимости. Гай Фарр вернулся домой, чтобы признать своего сына и объявить его своим официальным наследником.

Брандт, казалось, был полностью поглощен изучением рисунка каменных плит у них под ногами.

— Я заходил вчера в офис к Майклу Фарру. И выбрал, наверное, неудачное время для этого. Миссис Д'Арци поспешно скрылась через вторую дверь, когда я вошел.

Филлис Д'Арци «скрылась» — какое ужасное слово — из офиса Майкла! Неужели Серена была права? Пыталась ли она окрутить его снова? Майкл бывал дома так редко, что Соня не могла ничего сказать об этом. Хотя он стал таким веселым, явно почувствовал облегчение в ту ночь, когда с Биллом Д'Арци произошло несчастье. Он тогда засмеялся и сказал ей: «Вы не могли бы сказать мне „Спокойной ночи, дорогой“?» Соня вспомнила свое неожиданное желание прижать его голову к своей груди, настолько усталость, написанная на его лице, была неожиданна, непохожа на него.

— Что вы замолчали, неужели тот факт, что Филлис Д'Арци была в офисе Фарра, заставил вас поглупеть? Вас как параличом разбило.

Неужели она выглядит остекленевшей, удивилась Соня и резко возразила:

— Не смейте со мной так разговаривать! Мне не нравится это. Вы так театральны! Сцена потеряла в вашем лице великого артиста, когда вы решили заняться строительством. Вы бы смогли заставить тысячи женщин, увидевших вас на экране, позабыть своих прозаичных, вечно занятых мужей. Вот это был бы триумф! Меня возмущает, что вы пытаетесь говорить о Майкле унизительно и так, как будто произошло какое-то эпохальное событие — что-то вроде вызова в Белый Дом. Я действительно задумалась, но вовсе не об обаятельной Д'Арци. Вы бывали в его офисе до этого, когда договаривались о покупке земли?

— На этот раз я пришел поговорить с ним о политике.

Всем своим тоном он ясно дал понять, что намекает на что-то. И это «что-то» явно касалось Сони.

— О политике! — Сонины изумленные брови взметнулись вверх, как будто она никогда не слышала этого слова раньше. — А что, политические противники часто встречаются, чтобы обсудить ситуацию?

— Это была не совсем обычная ситуация. Я пришел посоветовать Фарру отказаться от борьбы на выборах и снять свою кандидатуру.

— Отказаться! Но чего ради вы ему это посоветовали?

Постукивая хлыстом по лакированному голенищу сапога, он продолжил:

— Помните, в ту ночь, когда мы с вами катались по озеру, я говорил вам о бомбе? Это и есть причина такого совета. Если бомба сработает, это принесет большие неприятности и вам лично.

— Мне? — Она внимательно всмотрелась в его спокойное лицо и встретила его холодные, оценивающие глаза, неожиданно темные для человека с такими седыми волосами.

— Каким образом его участие в выборах может быть, связано со мной? — спросила Соня, искренне недоумевая.